Это случилось в незабвенное лето девяносто шестого года, когда царь Борис корчился в безобразных предвыборных па, а вся страна корчилась от той безобразной и невыносимой жизни, в которую её вверг сей танцор. Именно тогда безработный художник Михаил Волошин столкнулся с такой серьёзной для почти женатого мужчины проблемой как новая любовь. Столкнулся в прямом смысле слова – она, эта любовь, выскочила на велосипеде из-за угла и сшибла не успевшего испугаться Михаила с ног.

До этого момента он преспокойно курил около сельпо в подмосковном Вороново, где у родителей его почти жены была дача, и ждал эту самую почти жену с покупками. Удар пришёлся в правый окорок. Скорее от неожиданности, нежели от силы воздействия, Михаил ахнулся навзничь, разметав по сторонам руки. Приземление на пятую точку вышло достаточно жёстким, но вполне терпимым, а вот удар головой о сухую и твёрдую землю на несколько секунд отключил Михаила от окружающей действительности. Придя в себя, он какое-то время созерцал безоблачное подмосковное небо, по которому не спеша пролетал белоснежный «Боинг», а после увидел прямо над собой маленький золотой кулончик в виде двух переплетённых между собой рыбок.

«Рыбы, – подумал Михаил, – с девятнадцатого февраля по двадцатое марта».

По тоненькой цепочке, на которой висели рыбки, его взгляд поднялся до загорелой шеи, а после сам собою заполз в вырез тоненького летнего платьица, где его ждал дорогой каждому мужчину вид, который, впрочем, тут же прикрыла узкая кисть, лишённая колец.

Михаил поднял глаза чуть выше и увидел окаймлённое тёмно-русыми кудрями совсем юное личико, за которым соломенным нимбом торчала шляпка.

– Вы не ушиблись? – спросила виновница ДТП.

В её голосе чувствовалось столько беспокойства и заботы, что Михаилу стало стыдно.

– Спасибо, я в норме, – сказал он, пытаясь встать, – сам виноват, надо по сторонам смотреть…

Девушка хотела ему помочь, но Михаил справился сам. Поднявшись, он смерил её взглядом и непроизвольно улыбнулся – та оказалась до того худенькой, что было совершенно непонятно, как она умудрилась свалить такого лося, как он.

– Чего вы смеётесь? – смутилась девушка.

– Ничего. Просто я вешу девяносто три килограмма, а вы вместе с велосипедом…

– Эм вэ квадрат пополам, – с неловкой улыбкой сообщила девушка.

– Хорошо, что пополам! – хохотнул Михаил и протянул ей свою пятерню, предварительно вытерев её об штаны. – Михаил Волошин.

– Саша Серова, – сказала девушка, ответив на рукопожатие.

Михаил на секунду задержал в своей ладони горячую узкую ладошку и с улыбкой посмотрел в светлое и открытое лицо.

«Саша Серова, – проговорил он про себя, – девушка-лето».

Девушка-лето стушевалась и отвела взгляд.

Дверь сельпо со скриплявым грохотом распахнулась, и на сцене появилась гружёная сумками Светлана, как выяснилось несколько позже – уже старая любовь Михаила. Внимательно осмотрев почти мужа на предмет повреждений, а затем виновницу ДТП на предмет конкурентоспособности, она обрушилась на ту с обвинениями, будто сбили не Михаила, а её саму.

– Надо смотреть, куда едешь! – заголосила она. – Это же человек живой!

– Простите меня, пожалуйста, – проскулила поникшая от одного вида агрессивной самки виновница, – я не специально, там просто горка, я затормозить не успела…

– Затормозить она не успела! – не унималась Светлана. – А если бы ребёнок там стоял? А? Тогда бы насмерть, да?

– Простите, я не нарочно…

Михаил не вмешивался, он знал, что это бесполезно. Кроме того он безумно боялся Светланиного гнева. Не в силах смотреть в огромные заплаканные глаза, он опустил взгляд вниз и неожиданно заметил тоненькую струйку крови, которая, двигаясь откуда-то из-под платья, уже почти достигла шнурков драного синего кеда.

– А это что такое? – удивлённо произнёс он, пальцем показывая на кровавый ручеёк.

Саша значительно выше, чем требовалось, задрала подол своего платья и уставилась на собственную коленку, всю красную от крови.

– Ой, что это…

Михаил достал из кармана носовой платок, присел на корточки и аккуратно приложил к колену.

– Это – открытая рана.

– Ой-ой-ой!.. – запищала Саша.

– Будет визжать-то! Царапина, небось… – встряла Светлана, но Михаил её не услышал.

Он отнял от колена платок и увидел рану – глубокую, наполненную тёмно-красной кровью борозду с рваными краями.

«Видимо, при ударе налетела на что-то коленом», – подумал Михаил и мельком бросил взгляд на лежащее рядом транспортное средство. Звонок и часть руля вокруг покрывали красные капельки.

«Звонок, кто бы мог подумать…» – Михаил накрыл рану платком и посмотрел вверх.

– Дело серьёзное. Боюсь, придётся зашивать.

– Как это? – испуганно пропищала Саша.

– Иголкой и ниткой, – спокойно ответил Михаил, – в больнице. Не бойся, это с анестезией делается – больно не будет. Шрам, правда, останется, но это ерунда… главное, чтобы никакая зараза не попала…

– Можно подумать, ты в этом что-нибудь понимаешь! – в обычной своей манере подала голос Светлана.

– Понимаю… – тихо зверея, проговорил Михаил.

– Откуда это, интересно?

– …моя мать всю жизнь в травмпункте проработала. В детстве насмотрелся, знаешь ли…

Светлана скривилась в ухмылке:

– Что ж ты тогда врачом-то не стал? Сейчас бы, глядишь, нормально зарабатывал…

Это был удар ниже пейджера. Светлана вот уже год практически содержала Михаила и очень любила ему об этом напоминать. Такое положение, кстати, и объясняло её столь хамское поведение ещё до заключения официального брака.

Михаил поднялся с корточек и шумно вдохнул. Проснувшийся внутри вулкан Кракатау грозил превратить препирательства в настоящий скандал, но, к счастью, у него хватило сил сдержаться. Он лишь сплюнул в кусты и демонстративно повернулся к Светлане задом.

– Вы где живёте? – максимально спокойно спросил Михаил готовую отправиться в обморок Сашу.

– Полевая, шесть… – еле слышно ответила та.

Михаил знал, где это. Там по выходным обычно стояла бочка с квасом. Он молча нагнулся, подхватил невесомую девушку на руки и понёс по указанному адресу, оставив свою почти жену одну в обществе окровавленного велосипеда.

Михаил долго ворочался на продавленном «гостевом» диване, на который был сослан за утреннюю дерзость. Он не мог уснуть, а когда Морфей, наконец, уволок его к себе, к нему на том самом велосипеде приехала Саша. В давешнем лёгком платьице и соломенной шляпке подкатила она к магазину, где Михаил так же, как тем утром, безмятежно курил.

– Привет, Михаил Волошин! – крикнула Саша. – Как дела?