litbaza книги онлайнФэнтезиТайны ветра. Книга 1. Маяк чудес - Нелли Мартова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 120
Перейти на страницу:

Осматриваю комнату сверху донизу и заглядываю во все углы, но не вижу вокруг ничего нового и никого нового. Только пространство продолжает играть светом. Правда, есть одна вещь, которую я всегда обхожу стороной, когда работаю с альбомом, – это зеркало.

В альбоме, на границе двух миров, мое тело выглядит весьма странно. Когда я первый раз вошла в альбом и увидела свои руки, то жутко испугалась. Наверное, не удивилась бы, стань они полупрозрачными, как у привидения, или светящимися в потоке, словно моя коллекция цветных карандашей. Но все обстоит иначе. У людей в реальном мире не бывает такого цвета кожи, как у меня сейчас, к какой бы расе они ни принадлежали.

Я напоминаю себе тролля, который обратился в камень, встретив рассвет. Мои кисти, пальцы и ногти словно сделаны из плотной серой тени, а прожилки вен и линии на ладонях выточены из мрамора. Такого же цвета и вся одежда, что на мне надета, сохранились только фактура ткани и ощущение от ее прикосновения. Мне странно видеть, как двигаются эти руки – ненастоящие, не похожие на руки живого человека, и не просто двигаются, а слушаются меня. Со временем я привыкла, но ни разу не смотрелась в зеркало будучи в альбоме. Меньше всего на свете мне хочется увидеть в таком цвете собственное лицо.

Но сегодня что-то не так, как обычно. Что-то изменилось. В кончиках пальцев чувствую покалывание, какое бывает, если очень замерзшие руки опустить в горячую воду. Я некоторое время разглядываю оттенки темноты на ладонях, а потом, повинуясь внутреннему импульсу, провожу рукой по стене. Поток оставляет на обоях такой же след, как самолет в небе, только не белый на голубом, а золотистый на белом. На кончиках пальцев остается золотистая пыль, словно я окунула их в пудру. Я отряхиваю руки, но пыль не исчезает. Кажется, что светится сама кожа.

След на стене напоминает мне стрелку. Там, чуть дальше, над туалетным столиком, висит зеркало. В нем отражается стул, и баночки с кремом, и футболка, висящая на стуле. А что случится, если я взгляну на себя? Что в этом страшного?

В детстве, когда родители смотрели детективы, я всегда зажмуривалась и закрывала лицо руками, если показывали покойника. «Впечатлительная натура», – говорила мама. «По крайней мере не захочет стать врачом», – довольно замечал отец.

Но я же не покойника в зеркале увижу! Ну, подумаешь, лицо цвета памятника Ленину, что в этом такого?

Я собираюсь сделать шаг к зеркалу, но вместо этого закрываю глаза и выхожу из альбома.

Когда открываю их снова, комната обретает свои привычные цвета. Стол залит солнцем, руки выглядят как самые обычные руки, кожа снова стала светлой, не считая дорожки рыжих веснушек, рассыпавшихся вверх от запястий.

Белые обои кажутся совершенно чистыми. Я снова провожу рукой по стене, и на коже остается золотистый солнечный след. Что это значит? Подсказка потока? Тогда что он хотел мне сказать? Я прикладываю к стене лист бумаги, но он остается прежним. Прислоняю обе ладони и смотрю на них – никаких надписей, только едва заметные золотистые блестки. Легче мне от этого не становится. Хватит с меня на сегодня Меркабура – так недолго и с ума сойти.

Я захлопываю альбом, переодеваюсь и выхожу на улицу. По дороге срываю несколько травинок с газона и растираю их в ладонях. Я вдыхаю запах травы – пыльной, городской, вобравшей в себя выхлопы. Для меня важно, что она настоящая, что в ней нет того одурманивающего чайного аромата, какой источает трава в лабиринте Меркабура.

Есть два адреса, по которым, возможно, меня ждут. В дом Инги я даже не захожу – почерневшие от пожара стены и разбитые окна видны издалека. Бабки у подъезда охотно докладывают мне, что их соседка жива и здорова, и даже кошаков спасли обоих, а вот квартира сгорела дотла – «наверное, утюг забыла выключить или ейный хахаль сигарету в постели оставил». Интересно, что еще за хахаль? Не припомню, чтобы Инга в последнее время с кем-то встречалась. Больше всего беспокоюсь, уцелела ли картина с Мартой.

Я мчусь по последнему адресу, где бываю очень редко, но всегда с удовольствием. Слава богу, хоть здесь нет никаких следов пожара. На мои долгие звонки в дверь никто не отвечает – ни Надежда Петровна, ни ее муж и отец Инги – Иннокентий Семенович, хотя он работает дома и почти никуда не выходит.

Когда я возвращаюсь домой, то обнаруживаю на своей двери записку, вокруг которой струится поток. Листок бумаги скрепляет знакомый вензель из состаренной бумаги в виде двух сплетенных букв «И» и «С» – наша с Ингой защита от чужих глаз и рук. Я отрываю вензель, разворачиваю записку и сразу узнаю почерк Инги – крупный, с ровными круглыми буквами и завитками.

«Наша Марта в огне не горит и в воде не тонет».

Уф, спасибо Меркабуру! Мне сразу становится легче. Ладно, про «нашу Марту» все понятно, а вот вторая фраза оказалось столь чудной, что я так и застыла на пороге с запиской в руках:

«Берегись советских грузчиков, даже если они женщины».

Инга – самая приземленная из всех моих знакомых скрапбукеров, насколько вообще может быть приземленным человек, который имеет дело с потоком. У нее всегда все логично, практично и разложено по полочкам. Она выражается очень конкретно и всему дает четкие определения. Я бы ни в жизни не поверила, что она написала это сама, но поток не ошибается – не только почерк и защита говорят мне о том, что это записка Инги. След потока очень знакомый, почти родной. Инга мне – как сестра, которой у меня никогда не было.

Кто такие «советские грузчики» и что в них страшного? Может быть, это именно они делают открытки с Тварью?

Я хлопаю себя по лбу. Кто сказал, что открытка самоубийцы – единственная?

Я иду в ларек и скупаю все местные газеты за последнюю неделю. Включаю компьютер и открываю сайты всех городских сообществ и форумов. Просматриваю новостные ленты, потом вдруг вспоминаю, что на моей магнитоле есть радио, и ловлю первую попавшуюся радиостанцию. Просматриваю заголовки криминальной хроники, стараясь особо не вдумываться в их смысл, иначе меня начнет тошнить.

Я нахожу то, что искала, на последней странице «вечерки». С фотографии на меня смотрит знакомое лицо.

«25 мая в лесопарковой зоне обнаружена женщина без документов, которая не помнит своего имени и адреса. На вид около пятидесяти лет, полного телосложения, волосы рыжие. Особые приметы: отсутствуют два верхних передних зуба, слегка шепелявит. Была одета в вязаную зеленую жилетку и черную юбку. Женщина спрашивала прохожих, где найти ножницы. Если вы знаете ее, просим позвонить по телефону…»

Длинные гудки еще никогда не казались мне настолько длинными. Спустя десять минут я уже мчусь по названному адресу на такси. По дороге заезжаю в лучшую кондитерскую города и покупаю столько пирожков, что хватило бы на целую армию.

Дверь мне открывает грузная и громогласная тетка в халате.

– Я по объявлению.

– Ну слава тебе господи! Нашлись родственники, что ли?

Я молча киваю, скидываю туфли и прохожу в большую комнату, бедно, но довольно уютно обставленную.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?