– Выключи машину! – крикнул он, перегнувшись через низкий парапет. – Выключи, прошу тебя, у меня посетитель.

Потом он закрыл окно и остался стоять рядом. Послышалось, как машина замедлила ход, потом остановилась.

– Это мой отчим, – пояснил Мерлен, раздраженно вздохнув. – Даже в воскресенье не расстается со своими чертовыми инструментами. В институте я устроил ему мастерскую в глубине парка, там он никому не мешал. Но здесь я уже пять лет живу как в аду…

Луи понимающе кивнул.

– Что поделаешь? – будто сам с собой говорил Мерлен. – Отчим все-таки. Не могу же я выгнать семидесятилетнего старика.

Понурившись, Мерлен вернулся в свое кресло и снова ненадолго задумался.

– Я бы отдал все, что угодно, – жестко сказал он наконец, – чтобы те двое оказались за решеткой.

Луи молча ждал продолжения.

– Знаете, – продолжил бывший директор, с трудом контролируя свой голос. – Эти трое негодяев разрушили мою жизнь. А молодой Воке пытался ее спасти. Я любил эту женщину, Николь Бердо, и хотел жениться на ней. Да, я надеялся и ждал летних каникул, чтобы сделать ей предложение. А потом такая трагедия… Молодая женщина и трое ублюдков. Русле покончил с собой, и я не стану его оплакивать. А двое других, – я бы все отдал, чтобы их засадить.

Мерлен выпрямился и положил короткие руки на стол, голова его выдавалась вперед.

– Поговорим о Секаторе… – предложил Луи. – Вы знаете, где он сейчас?

– Увы, нет. Я уволил его сразу после той драмы. Все-таки насчет него были серьезные подозрения, хотя и ни одного доказательства. Насколько трогательным был Воке, настолько отвратителен был Тевенен – Секатор, как называли его другие садовники. Вечно грязный, всегда бросал сальные взгляды на молодых студенток. Заметьте, другие были не лучше его. Мой отчим, например. – Мер-лен неприязненно кивнул в сторону окна. – Тоже без конца высматривал девушек, пытался заигрывать, крутился около… Он не злой, но навязчивый и очень надоедливый. В пансионах это всегда рядом. С одной стороны – семьдесят пять девушек, с другой – восемьдесят юношей. Вы уж мне поверьте, удержаться от соблазна нелегко. В конце концов, я взял этого Тевенена по просьбе подруги семьи… Он знал свое дело. Выращивал чудесные овощи. Воке говорил, что это он уродует деревья своим секатором, но я не уверен.

– Вы не видели его потом в Невере?

– Вынужден вас огорчить, но нет. Тем не менее я постараюсь вам помочь, попробую навести справки. У меня в Невере столько знакомых, что я, скорее всего, смогу что-нибудь разузнать.

– Буду вам признателен, – сказал Луи.

– А как быть с третьим, не знаю. Это мог быть кто-то чужой. Знакомый Секатора или Русле, кто знает… Это только Секатор может сказать.

– Поэтому я и хочу найти его, – сказал Луи, поднимаясь.

Мерлен тоже встал и проводил его до двери. Во дворе снова заработал шлифовальный станок. Лицо Мерлена приняло удрученно-покорное выражение, совсем как Бюфо в большую жару. Он пожал Луи руку.

– Я наведу справки и сообщу вам, – сказал он. – Пусть мой рассказ останется между нами.

Луи медленно пересек мощеный двор и в окне мастерской успел заметить человека, который работал с адской машиной. У него были седые волосы, голая волосатая грудь, свежий цвет лица и веселый взгляд. Он положил машину и помахал Луи. На верстаках Луи увидел много деревянных статуэток и неописуемый беспорядок. Закрывая калитку, он услышал, как из окна второго этажа Мерлен прокричал:

– Прекрати, черт бы тебя побрал!

Вечером Луи заскочил к Марте, сообщил, что с ее питомцем все в порядке, и снова дал наставления соблюдать осторожность.

В десять вечера он зашел к Клеману Воке и рассказал о своей встрече с бывшим директором.

– Он хорошо к тебе относился, – сказал он Клеману, который в этот вечер почему-то вовсе не собирался идти спать, а, напротив, был оживлен.

– И я сам тоже, – сказал Клеман, лихо прижимая пальцем ноздрю.

– Кто с ним сегодня? – тихо спросил Луи у Марка.

– Люсьен.

– Ладно. Скажи, пусть глядит в оба. По-моему, он чересчур возбужден.

– Не волнуйся. Как собираешься найти Секатора?

Луи недовольно поморщился.

– Трудновато будет, – проворчал он, – проверять по одному всех Тевененов Франции, так мы далеко не уедем. Я сегодня утром посмотрел, их там чертова уйма. А времени у нас в обрез. Время поджимает, понимаешь, время. Нужно спрятать Клемана от полиции и защитить женщину от убийцы. Развлекаться некогда. Надо бы в полицию наведаться. Он наверняка есть в картотеке. Натан дал бы мне приметы.

– А если его нет в картотеке?

– Тогда я очень надеюсь на Мерлена, он постарается отыскать его след через Невер. Мерлен не любит его, так что он постарается.

– А если Мерлен его не найдет?

– Тогда остается справочник.

– А если у Тевенена нет телефона? Моей фамилии в справочнике нет, но я же есть.

– Черт побери, Марк! Не загоняй меня вопросами в угол! Где-то он обретается, этот Тевенен, и мы его найдем!

Луи немного обескураженно взъерошил волосы.

– Он на кладбище Монпарнас, – неожиданно раздался мелодичный голос Клемана.

Луи медленно повернулся к нему. Клеман методично складывал и снова разворачивал серебряный фантик.

– Что ты сказал? – спросил Луи не слишком дружелюбно.

– Я говорю про Секатора. – На губах Клемана снова появилась злая улыбка, как было всегда, когда он говорил об этом человеке. – Он самолично на монпарнасском кладбище, вот он где.

Луи схватил Клемана за руку и жестко и пристально уставился на него своими зелеными глазами. Клеман спокойно выдержал этот взгляд, а Марк знал, что этого почти никто не мог. Даже он сам, хоть и знал Луи, всегда отворачивался, когда Немец так смотрел.

– Ты убил его? – спросил Луи, сжимая худую руку Клемана.

– Кого?

– Секатора…

– Да нет, конечно, – удивился Клеман.

– Дай лучше я с ним поговорю, – сказал Марк, отстраняя Луи.

Марк взял стул и поставил его между Луи и Клеманом. Вот уже четвертый раз за три дня Луи выходил из себя. Марк же, напротив, держал себя в руках, что было весьма необычно. Этот Воке все переворачивал с ног на голову.

– Скажи-ка, – мягко начал Марк, – Секатор умер?

– Нет, конечно.

– Что же тогда он делает на кладбище?

– Так он там садовник!

Луи снова схватил Клемана за руку, но уже не так порывисто.