Луи прислонился спиной к аиланту и покачал головой. Люсьен шмыгнул носом и сунул руки в карманы.

– Возвращение солдат с фронта всегда трагично, – пробормотал он.

Толстуха Жизель решила в виде исключения оставить свой пост у дома на улице Деламбр и пройти тридцать метров, отделяющие ее от юной Лины. В руках она держала газету.

Подойдя, она помахала газетой у Лины перед глазами.

– Ну что! – сварливо крикнула она. – Кто был прав? Мартин малыш убил бедных девушек или не Мартин малыш?

Лина с опаской покачала головой:

– Я этого никогда не говорила, Жизель.

– Да что ты! Я извиняюсь, но еще два дня назад ты была готова отдать его в лапы полицейских. Все время я должна вмешиваться. Так не поступают, крошка моя, пусть тебе это послужит уроком. Малыш Марты хорошо воспитан, поняла? И потом, он ей как сын. Тут и рассуждать нечего.

Лина опустила голову, и толстая Жизель, ворча, удалилась.

– Ну что за жизнь сволочная, – проворчала она, – вечно, чтобы настоять на своем, надо глотку драть.