Поднимаю глаза и врезаюсь в его. Он смотрит с вызовом, провоцирует меня, а потом опускается ниже и с жаром впивается взглядом в мои губы. Я уже не дышу и с нетерпением жду этот несостоявшийся еще днем поцелуй, но искуситель не предпринимает даже попытки прикоснуться к ним. Просто наблюдает, как я плавлюсь от нашей близости. Я чувствую: в этом и есть вызов – он желает, чтобы я поцеловала его. Да я сама до боли хочу этого, но… Что меня останавливает?! Страх?!

Не знаю, сколько длится наш танец, да я в принципе не слушаю музыку: в ушах гул запыхавшегося сердца и бьющиеся в отчаяньи мысли. Почему всегда так сложно сделать выбор, а именно этого он добивается от меня. Чтобы я либо нажала на тормоз и остановила наше совместное помешательство, либо шагнула в бездну безумия и утянула его за собой.

Телефонный звонок решает все за меня. Никита, постояв еще пару секунд, ожидая каких-то действий, отпускает меня и направляется к столу.

Выдыхаю. Передышка. И внезапно повинуясь какому-то импульсу, подрываюсь и убегаю в ванную. Да, я трусиха, но я рада, что у меня появилось время взвесить все за и против.

Вода смывает прожитый день, но не смывает пережитых ощущений, и под теплыми струями я все еще подрагиваю от накала произошедшего, что никак не отпускает.

Высушив голову и надев самую скромную пижаму в виде маечки и шортиков, я высовываюсь, пытаясь понять дислокацию парня. Слышу голос Никиты, доносящийся с улицы, понимаю, что он там, где я его оставила, и лечу в спальню, и забираюсь под одеяло. Закрываю глаза, отчаянно прося Морфея поскорее забрать меня к себе, но разве можно уснуть, когда я напичкана разрывающими душу эмоциями?!

Он приходит минут через десять и насмешливо произносит:

– Сбежала!

Знаю, притворяться у меня не очень получается, и я утвердительно мычу:

– Угу.

Смеется. Подходит к моей половине кровати и садится на край.

Остро чувствую его близость, запах шампуня, исходящего от влажных волос, а еще отсутствие нормальной одежды на себе и боюсь того, что может произойти дальше, особенно когда парень начинает медленно приближаться. С каждой секундой Ник становится ближе, а мой пульс все больше учащается. Опаляющее дыхание на щеке, от которого я замираю, следом прикосновение мягких губ. Хочется остановить этот момент, но он уже отрывается от моей кожи и начинает отдаляться, и я как зачарованная смотрю на это.

Улыбка, адресованная мне, сжимает сердце, а красавчик спокойно говорит:

– Доброй ночи!

В горле першит, и голос куда-то пропал, и мне не вытряхнуть из себя простую вежливую фразу в ответ. Только когда Никита встает, я наконец, прочистив горло, хриплю:

– Доброй ночи.

Парень стягивает футболку, и я вместо того, чтобы отвернуться, бесстыже наблюдаю за ним. Взгляды пересекаются, и я опять поймана на подглядывании. Новая улыбка летит очередной стрелой в мое уже простреленное сердце, и я отворачиваюсь, ругая себя за то, что не смогла уснуть до прихода мучителя.

Чувствую, как пружинит кровать под его весом. Понимаю, что он стягивает шорты и потом ложится на свою половину. Жутко хочется обернуться, еще больше не просто сделать это, а нырнуть в его объятья и поцеловать, но я сдерживаю свой безумный порыв и приказываю себе спать. Однако мозг не отключается, и сон не идет. Я ворочаюсь и не могу найти удобное положение, пока все-таки не поворачиваюсь к нему. По тому, как размеренно дышит Никита, понимаю: спит, а я, хлопая ресницами, пытаюсь прогнать темноту и разглядеть хотя бы очертания парня. Тщетно. Затворенные ставни и вечер, отключивший дневное освещение, не дают мне этого сделать, но зато я чувствую успокоительный запах волнующего тела и, вдыхая его минуту за минутой, как-то все-таки засыпаю.

Открываю глаза и понимаю: ночью я совсем сократила расстояние между нами, и теперь прижимаюсь лицом к руке Никиты, и мало того еще и вцепилась в нее пальцами.

Надеясь, что он спит, пытаюсь незаметно отстраниться, но едва шевелюсь, слышу:

– Опять сбегаешь?!

Что мне на это ответить?! Это правда.

– Доброе утро, – хриплю я и встречаю самые голубые глаза на свете.

– До того, как ты решила сбежать, утро было действительно доброе.

Сажусь в кровати, и мы начинаем играть в гляделки. Не отрываясь от него, ловлю себя на мысли, что нельзя быть мужчине настолько красивым и таким обаятельным и вдобавок знать об этом и постоянно пользоваться. Это противозаконно. А еще я осознаю: он заметил, что я повелась на него, только не озвучивает. Наверно, ждет, когда я не выдержу и сама брошусь ему на шею. Для него же все забава, а я реально здорово вляпалась.

Понимаю, что надо хотя бы знать правила, и спрашиваю:

– В какие игры ты со мной играешь?!

Держу его взгляд, не отпускаю, чтобы заметить любую фальшь, но он не пытается спрятать глаза и сразу отвечает:

– Какие игры?! Ты мне нравишься, и я бы еще вчера перешел на следующий уровень отношений между нами, но дал тебе право самой решить: хочешь ты этого или нет.

Сглатываю. Разговор становится все щекотливее.

– Следующий уровень – это переспать со мной?!

Ухмылка.

– Я не хотел так грубо. Ты девушка… особенная, но суть ты уловила.

Вспыхиваю.

– А ничего что у меня есть мужчина?!

Ни грамма сумущения на лице.

– Думаю для тебя это просто формальность.

Хочется опровергнуть сказанное, но я не могу ему врать даже сейчас.

– А что потом? Наиграешься, мы вернемся, и ты исчезнешь?!

– Кира, я не знаю, что случится завтра, и могу только предполагать. Зачем гадать о том, что будет когда-то?

Мне не нравится его ответ. Мне не нравится моя появляющаяся зависимость. Мне не нравится это утро. Я совсем расстроилась и раскисла.

Вылезаю из кровати и, вытащив из чемодана первую попавшуюся одежду, ухожу из комнаты в сопровождении обжигающего кожу взгляда.

Завтракаем мы молча. Я тщательно избегаю встречаться с Никитой взглядом, потому что не знаю, как себя вести. Он хочет «перейти на новый уровень», но я убеждена, что мне не подходит подобный вариант. Получается: мы ушли с условного уровня «друзья», но так и не перешли на желаемый им уровень «любовники», и это подвешенное состояние напрягает.

Даже оказавшись в машине, я дергаюсь от каждого взгляда и вопроса и чувствую себя хуже, чем в тот миг, когда впервые оказалась с ним рядом в кресле пассажира.

– Место назначения? – спрашивает парень.

Вздрагиваю, вытаскиваю распечатку следующего бронирования и передаю ему.

– Вьё-Буко-ле-Бен, – присвистывает он. – Замысловатое название.