На следующий день Ральф уезжает на visa run[20]в Камбоджу, а я отправляюсь в посольство Таиланда. Поход за визой не отнимает много времени, но после оплаты услуги у меня не остается денег даже на бутылку воды. Жду, пока спадет полуденная жара, собираю рюкзак и выхожу на трассу, ведущую прочь из города.

Лаос сильно выматывает. Местные не особо приветливы. Из-за туристического бума они смотрят на тебя, как на ушастый мешок с деньгами. В этой валютной лихорадке каждую, даже самую искреннюю, улыбку ты невольно расцениваешь с марксистской точки зрения. Страна переживает наши девяностые с “новыми лаосцами” на крутых джипах. Даже в горных деревнях, где не ступала нога белого человека, за любой товар для тебя предусмотрена экстра-цена. Кажется, что все человеческое здесь уже давным-давно продано и заложено.

Я патрулирую район, ориентируясь по карте, которую взял в фойе одного из отелей. Уже совсем стемнело. Вдруг рядом останавливается машина, за рулем сидит улыбчивая девушка:

– Hey! Where are you going?[21]– спрашивает она.

– Outside the city.[22]

– What are you gonna do there?[23]

– Actually, I don’t know. Put the tent somewhere.[24]

Так я знакомлюсь с Мэри Джейн. На огромном пикапе ее отца мы гоним на окраину города. Мэри спрашивает, не хочу ли я поехать к ее друзьям на вечеринку. Настроение дурацкое, но я соглашаюсь:

– Let’s go![25]

В клубе, который больше похож на ангар для сушки зерна, тусуется невероятное количество народу. Компании молодых людей хлещут местное пиво Lao. Никто не танцует, несмотря на старания какого-то местного поп-рок-бэнда. Мне тоже хочется напиться, но алкоголь почему-то не лезет в горло. Я чувствую себя никак и нигде. Говорю Мэри, что мне неуютно, и прошу вывезти меня на трассу. Она соглашается. Мы прыгаем в машину и уезжаем.

На выезде из города моя новая подруга резко отказывается покидать меня одного в темных джунглях. Она говорит, что снимет мне комнатку в отеле. Я вяло сопротивляюсь.

Останавливаемся у входа в какой-то захудалый гестхаус. Мэри договаривается с сонным владельцем и оплачивает номер. Я захожу в апартаменты, бросаю вещи на пол и бегу в душ. Когда чистенький и довольный, промакивая полотенцем подмышки, я возвращаюсь обратно, на кровати в комнате нахожу абсолютно голую Мэри:

– Did you have experience with a ladyboy?[26]

От неожиданности я захожусь в кашле.

– Sorry? You mean that you are ladyboy?![27]

– Mmm… Yes, I am.[28]

Я припадаю к стене. Впервые в жизни я лицом к лицу встречаюсь с транссексуалом. Тем более в своей постели. Через минуту я беру себя в руки и решаю расставить все точки над i. Мы договариваемся остаться верными друзьями.

Я прошу Мэри рассказать о том, как она стала трансом. Девушка уверяет меня, что с психологической точки зрения трансами не становятся, а рождаются, а вот с биологической – все немного сложнее. Свою грудь она сделала несколько лет назад в Таиланде за тысячу баксов – говорит, что это очень дешево. За то, чтобы избавиться от “последнего мужского”, пришлось выложить еще пару тысяч. Теперь у нее есть что-то вроде вагины. Правда, настоящего оргазма она не испытывает. Секс для нее скорее психологическое наслаждение.

Мэри рассказывает, что у нее есть муж. Он американец и все прекрасно знает, но никаких проблем на этой почве у них нет. Еще она считает себя самой красивой среди конкуренток в Лаосе. Девочка работает гидом по сексуальному туризму Вьентьяна и именно поэтому должна превосходно выглядеть и бегло говорить по-английски.

Уже семь часов утра, и Мэри пора отвозить домой родительскую машину. Как только она переступает порог, я отрубаюсь.

Пересечь следующую границу решаю в районе города Паксе. До него около семисот километров. Всю дорогу мне приходится снова и снова объяснять свою денежную проблему. Примерно половина водителей, поняв, о чем идет речь, отказывается меня подвозить. Но встречаются и отзывчивые люди. Один из них подбрасывает меня до неопознанной деревни.

Я бреду вдоль трассы и натыкаюсь на мост, рядом с которым торчат старые сваи. Спускаюсь вниз к реке, чтобы сделать пару снимков. За мной увязывается группа мужиков. Они машут руками, что-то орут и жестами показывают, чтобы я спрятал камеру. Я не обращаю на них внимания и делаю свое дело.

Мужики кидаются ко мне, хватают за руки и волокут за собой. Сначала я отбиваюсь, но потом понимаю, что шансов против этой толпы у меня немного. Только через десять минут начинаю догонять, что имею дело с лаосской армией – фишка в том, что местные солдаты не носят военную форму. За мной присылают грузовик и под конвоем доставляют в полицейский участок, который находится в пятидесяти километрах от моста. Там работает единственный в округе военный, который когда-то учил таблицу неправильных английских глаголов. Я понимаю, что, скорее всего, меня попросят удалить кадры из фотоаппарата. Не то чтобы этот мост был невероятно живописным, но из принципа я решаю идти до конца и прячу флешку в носок.

На вопрос, куда делись фотографии, которые я сделал, отвечаю, что уже уничтожил их. Полицейский решает проверить мою ложь и просит отдать ему флешку. Я вываливаю горкой все карточки памяти, которые пылятся в моих карманах. Потом пишу объяснительное письмо на русском языке. В нем проливаю свет на причины моей разведдеятельности под мостом и даю слово пацана, что больше туда не полезу. Тем временем офицер строит солдат и приказывает подогнать транспорт, чтобы перебросить меня в исходную точку. И мы снова бодро мчим с мигалками по лаосской трассе в кабине чего-то очень похожего на белорусский автозак.

Ночь. Меня высаживают ровно на том месте, где я был взят с поличным полдня назад. Я дохожу до ближайшего жилого строения, стучу в дверь и прошу хозяина дать мне ночлег. Он позволяет разместиться на бамбуковой кровати у входа.

К ночи следующего дня я наконец добираюсь до лаосско-тайской границы. Откровенно говоря, я этому безумно рад. Подхожу к окошку пограничного контроля и протягиваю паспорт. Офицер смотрит на мой документ и произносит магическое “fifty thousand[29]” – ему очень хочется взять с меня деньги за выездной штамп. Усталыми жестами прошу его позвать офицера заставы. Он недовольно вздыхает, ставит штамп и произносит: