– Увижу – убью, – пообещал Илья невидимой мышке.

Свет над головой мигнул – его заслонили чьи-то ноги.

– Эй! – крикнул Илья, чуя недоброе. – Аринка, ты?

Он полез обратно, но слишком большой носок валенка не удержался на перекладине, нога соскользнула. Доски встали на место. Протопали быстрые шаги.

Щелястый пол пропускал немного света. Его хватало, чтобы разглядеть ступеньки перед собой.

Наверху опять пробежали, потом что-то протащили.

– Хорош шутить!

Илья заторопился наверх, но не успел. Над головой шарахнули. Он стал толкать доски. Они не поддавались.

– Выпустите! – постучал он кулаком. – Бабушка!

Бабушка в комнате, и она может услышать, как он тут бьется. А может и не услышать – если спит. Она последнее время постоянно спала.

– Кто там? – изо всей силы ударил Илья. – Аринка! Выпускай! Мне с Лукой надо встретиться.

Посыпалась труха. Увернулся, чтобы не попало в глаза. Валенок снова подвел. С лестницы он падал назад, на спину. Напоролся лопаткой на что-то жесткое, долго не мог продышаться.

Прислушался.

Тишина.

Крикнул:

– Аринка! Поймаю – убью!

Эхо гулко шарахнулось, словно он находился в огромной комнате с высокими потолками.

От испуга подпрыгнул, выставив бластер. Все ушибы сразу забылись. Он много раз спускался в подпол и отлично знал, что места тут – два шага в одну сторону, два в другую, в полный рост не подняться.

– Я где? – спросил Илья сам себя. Поводил бластером направо-налево, вытянул свободную руку. По пальцам мазнуло прохладой – откуда-то тянуло свежим воздухом. Илья сделал несколько шагов, пока не понял, что стал видеть. То ли глаза привыкли, то ли света стало больше.

Зачесалась шея. Оттянул ворот колючей овчины.

Посмотрел назад. Накрыл запах влажной земли, картошки. Впереди был проход – сквознячок бодрил. Может, это ход, о котором бабушка никогда не рассказывала? Котлован под домом большой, а значит, и подпол не маленький. И выходов из него может быть несколько. Один на кухне, второй в комнате. Он его сейчас найдет, выберется – и такое Аринке устроит!

Илья сделал шаг. Вместе с движением появился звук. Пискнуло.

Противная мышь все еще здесь. Илья потопал валенками, мысленно выстрелил из бластера, прошептал:

– Я тебя все равно поймаю. – И пошел навстречу сквознячку.

Шел осторожно. Уперся в деревянную стену. Откуда стена? Он же в подполе, должна быть земля. Развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть стремительно приближающуюся еще одну деревянную стену. Посыпалась труха. Поднял голову: потолок опускался. Подпол сузился и продолжал уменьшаться. С одной стороны стена подтолкнула в спину, с другой ударила по выставленным ладоням, сверху надавила на макушку. Дернулся туда-сюда: застрял. Услышал странный хлопок, словно где-то что-то закрыли.

Зажавшие его со всех сторон доски не давали пошевелиться. Он упирался локтями, давил макушкой, но внешнее усилие победило – его запечатало со всех сторон. Оглушительно шарахнуло.

«Метеорит», – решил Илья.

Он застучал, заорал. Стало жарко. Опять захотелось пить.

Аринку кувыркнуло, ударило в вязкое и холодное, потащило, больно царапая кожу. Верх с низом перепутались. Голос осип от крика. В ухо булькнуло, и кручение закончилось.

Первое, что почувствовалось – ужасный запах. От него щипало кожу и перехватывало дыхание. Но хуже запаха было осознание: она ничего не видит.

– Мамочки, мамочки, мамочки, – зашептала Аринка, ощупывая лицо.

Издалека прилетел крик:

– Кто тут?

Ресницы не разлеплялись, забитые чем-то скользким.

– Аринка!

Прочавкали шаги. Аринку взяли за плечо.

– Ты вся перепачкалась! – сказал Славка.

– Я не вижу! – провыла Аринка. – Где мы?

Она терла глаза. Под пальцами была водорослевая слизь, песчинки царапали кожу. Славка прошел туда-сюда.

– На болоте! Погоди, не ковыряй. Надо смыть.

Болото?! Почему болото?! Почему не домой, откуда забрали?!

На лицо полилась тепловатая жижа. Ресницы кое-как разлепились. Глаза адски защипало. Аринка застонала.

– Отстань! – оттолкнула она чужие руки. – Тебя чего сюда послали? Помогать? А ты вон чего!

Глаза резало так, что их хотелось вынуть и пополоскать.

– Я помогаю. Не дергайся. Чего у тебя там, в пакете?

Аринка прижала локоть. Это была буханка. Неужели еще жива?

– Зачем тебе хлеб?

– Вдруг ты есть захочешь, – прошептала Аринка, ощупывая совершенно целый кирпичик. Он побывал в озере, их вместе протащили через болото, и вот – корочка похрустывает от нажатия. Все еще сухой и свежий. Точно такой, каким его отдали.

«Аринушка, Аринушка…» – раздался дразнящий голосок. Тряхнула головой, прогоняя образ и смех чумички. На ладонях все еще были видны остатки чешуи. «Ты отмечена», – сказало озерное чудище. И отпустило вместе с помощником. За делом отпустило.

Она снова отвела руки Славки:

– Хватит меня в грязи купать!

– Да ладно, не испачкаешься. – Славка вытер руки о штаны. – Зачем мы тут?

– Землю русскую спасаем.

– Чего?! – присвистнул Славка. – Вот так прямо и вообще?

Аринка посмотрела на него внимательно. Да, в изгвазданном и помятом виде он совсем не тянул на богатыря.

– Давай выберемся отсюда, а потом разберемся, – вздохнула она. – Вольдемару на глаза не попадайся.

Сделала шаг – и провалилась по колено.

– А что Вольдемар? – Славка кинулся помочь, но сам увяз – кеды оказались не лучшей обувью для хождения по болоту: скользят.

– Ты ничего помнишь? Это он тебя в озеро бросил.

Вдвоем они выбрались на островок с травкой.

– Заброшку помню. Эльвиру. Журнал. А еще гроб был. Помог его из-под стола вытащить. И лег. Они постоянно что-то говорили про силу и землю. А потом… потом ты меня по имени звать стала.

Аринка поймала взгляд Славки.

– Коротко рассказывать – враг силы земли испытывает. Как в былинах. Если кто-то встанет против них – они уйдут. Некому будет защитить землю, все их будет.

– Кого «их»?

Аринка посмотрела себе под ноги.

– Соловьиных да змеиных. – Аринка спустилась с кочки и снова стала тонуть в болоте. – Но мы не дадим. Найдем богатыря – и он их одной левой…