– Ребята, – вдруг сказал Крячко, – а ведь тот, кто убивал Котова, об этой пластине не знал. Он очень не хотел, чтобы мы установили личность убитого, хотел, чтобы это тянулось как можно дольше. А про пластину он не знал. Я вот нутром чую, что человек в каких-то делах просто суперпрофессионал, а вот в нашем деле слабоват. Ошибки он совершает. Да еще такие, какие бы не совершил опытный уголовник, знакомый с нашими возможностями. Уголовник первым делом изъял бы телефон убитого, а у нас убийца не додумался.

– Насчет суперпрофессионала, – пояснил Гуров. – Это Стас имеет в виду способ нанесения ножевого ранения, которое и послужило причиной смерти. Довольно специфический удар. Лезвие ножа вошло в низ живота с поворотом. Потом рывком вверх Котову распороли все внутренности. Такая рана несовместима с жизнью однозначно.

– Да-а? – удивился Орлов. – Что это он так жестоко с ним обошелся? Ссора, ненависть?

– Нет, Петр, это военный, – сказал Крячко. – Это специальный удар для рукопашной схватки. Таким ударам обучают, руку специально «ставят». Принцип быстрого и надежного выведения из строя противника. От простого прямого удара ножа в живот человек может выжить, человек с сильной выдержкой или в состоянии аффекта может даже напасть на тебя, несмотря на рану. А после такого удара противник не способен к продолжению боя. Это такой принцип подготовки спецназа. Не приемчиками противника впечатлять, не мастерскими бросками, а быстро убивать или калечить, чтобы вывести из строя.

– Точно, точно, – постучал Орлов указательным пальцем по столу. – Вспомнил. Примерно году в девяносто втором у нас был случай в МУРе, тогда мы искали одного ухаря, который за шесть секунд искалечил троих здоровенных парней и смылся. Помните?

– Да, – кивнул Гуров. – Он оказался бывшим бойцом спецназа ГРУ. Я тоже вспомнил о том случае и попросил патологоанатома повнимательнее изучить рану. Так вот, она имеет индивидуальную отличительную траекторию, которую, я думаю, следует и нам изучить. Нож снизу вверх шел не по прямой. Точнее, сначала он шел по прямой, а потом плавно по дуге ушел влево, от печени к желудку. И почти дошел бы до сердца, если бы не нижние ребра.

– Таким образом, – вставил Крячко, – мы имеем дело с убийцей, который не хуже, а может, даже и лучше подготовлен, чем Котов. А это значит, что искать убийцу нам нужно именно с таким же прошлым, что и у Котова.

– Согласен, – сказал Орлов. – Только не забывайте, что убийца мог действовать еще и неожиданно, поэтому ему и удалось так легко расправиться с Котовым. Котов мог доверять этому человеку и не ожидать предательского удара. И уж точно там не было никакой борьбы. Давайте-ка я свяжу вас, ребята, с одним старым инструктором базы спецназа МВД. Он сейчас на пенсии, но, возможно, поможет вам советом.

– Хорошо, – ответил Гуров, делая какие-то пометки у себя в блокноте. – Давай мне, Петр, координаты этого инструктора. Я сам с ним встречусь и пообщаюсь. А ты, Стас, вплотную займись телефоном Котова. Пусть в лаборатории из него вытрясут всю информацию, проработай все исходящие и входящие по выписке оператора. Подключи оперативный состав от Белецкого. Все сделать и проанализировать надо быстро. Мне очень не нравится, когда убийца идет на шаг впереди, а мы даже представления не имеем, каков будет его следующий шаг.

– Мы даже мотивов преступлений еще не знаем, – вздохнул Крячко. – А предположение, что убили потому, что что-то искали, нас может завести куда угодно, кроме истины.

Бывший инструктор по боевой подготовке полковник запаса Лемехов оказался сухопарым крепким мужчиной с глубокими морщинами, избороздившими его лицо, как шрамы. Короткий седой «ежик» на голове и проницательные серые глаза – вот, собственно, и все, что выдавало в этом человеке его возраст. А было Лемехову уже за семьдесят.

Гуров приехал к старому инструктору на его квартиру на Садовом и сразу понял, что у этого человека была бурная и славная жизнь. Помимо огромного количества грамот, дипломов, фотографий в обществе политиков, спортсменов, высших военных чинов, на стенах его кабинета красовались различные виды холодного оружия. Старик, по-видимому, был еще и заядлым коллекционером.

– Уголовный розыск, – кивнул Лемехов, пожимая Гурову руку и приглашая пройти. – Да, мне звонили из нашего штаба. Есть такая беда в нашей среде, Лев Иванович. Готовим мы их, готовим, но ведь в душу каждому не залезешь. Бывает, что и подготовленные нами бойцы сворачивают с дороги чести и славы на темную грязную дорожку подлости и предательства. Это ведь предать память своих погибших товарищей, предать свое подразделение, его знамя, его командиров, его славу.

– Вас предупредили о цели моего визита? – спросил Гуров, с откровенным интересом рассматривая коллекцию на стенах.

– Сам сообразил, – усмехнулся Лемехов. – Годы годами, а голова пока еще работает. Если пришли ко мне, как к бывшему инструктору, если пришли из уголовного розыска, да еще не лейтенант, а полковник, да из вашего Главка, то дело серьезное, значит, ищете кого-то, и вам нужна консультация. Значит, кто-то где-то из наших бывших выпускников крепко чего-то натворил. Ведь так?

– Так, Андрей Павлович, все так, – улыбнулся Гуров. – А сколько лет вы собираете холодное оружие?

– Начал еще в Африке, в Анголе. Потом меня чуть не комиссовали по ранению, да нашли командиры мне службу в МВД инструктором. А уж потом мои бывшие ученики, зная стариковскую слабость, стали навещать и привозить подарки. Тут и с Кавказа есть, и из Средней Азии. Вот это из Афганистана, это сирийский клинок девятнадцатого века.

– И за каждым клинком чья-то история, часть жизни вашего выпускника?

– Да. – Лемехов поправил на стене саблю и вздохнул. – Так вот и живем мы в наших учениках. Ну, так что вас привело ко мне, а то я по-стариковски пустился в воспоминания и вас задерживаю? Прошу, садитесь вот на диван.

– Привел меня к вам, Андрей Павлович, один сложный случай. Мы ищем убийцу, который владеет специальными навыками убийства. Даже не так, не убийства, а навыками быстрого и эффективного выведения из строя противника. Понимаете, что я имею в виду?

– Вот как. – Инструктор сокрушенно покрутил головой и нахмурился. – Неприятно сознавать, но лично я выхода не вижу. Учим мы их, учим, а из их профессиональной среды выходят вот такие… Это как оружие дать в руки человеку на всю жизнь. Но вообще-то это не наш профиль, Лев Иванович. Тут я вам помочь не смогу. Спецназ МВД ориентирован как раз на захват преступника, на подавление массовых беспорядков. Там есть своя тактика расчленения толпы и тому подобное. Даже штурмовые отряды, и те не направлены на уничтожение или, как вы выразились, выведение из строя. Хотя кое-что мы им давали.

– То есть это не ваша школа?

– Не наша, – убежденно ответил Лемехов. – Это армейская подготовка, боевая. Это подготовка действовать в отрыве от основных сил малыми группами и в любых условиях. Это разведка элитных войск: десантники, морская пехота, спецназ ГРУ, боевые пловцы. А что за способы вам продемонстрировал ваш преступник?