— Окей. — Он с готовностью кивнул и натянул одеяло до шеи. — Люси плакала, когда умер Муфаса, поэтому я обнял ее и сказал, что все это выдумка, и что она ведет себя глупо. Я был прав, не так ли?

— Она плакала?

— Ага, действительно плакала со слезами и все такое, а не фальшивый плач, как Пенни из моего класса делает. Я обнял ее, похлопал по спине и рассмешил.

— Хорошая работа, приятель, — сказал я, улыбаясь. — А теперь ложись спать.

— Но я был прав, не так ли? Я поступил хорошо?

— Ты хорошо справился, Эйден.

— Люблю тебя, папа.

Я поцеловал его в лоб.

— Я тоже тебя люблю, Эйден.

Через несколько секунд он уснул.

Как только я выключил свет в комнате Эйдена, мои ноги вернули меня обратно к Люси.

То, что она оплакивала Муфасу… после того, как она столько раз говорила мне, как сильно ненавидит меня, у нее все-таки было сердце.

Я встал перед ней на колени и ждал, пока она проснется и закричит на

мне. Когда она этого не сделала, я, к своему удивлению, протянул руку и нежно коснулся ее обнаженного запястья. Может быть, я действительно хотел, чтобы она проснулась и закричала на меня.

Может быть, мне действительно нравилось видеть этот жар в ее глазах, эту вспышку чего-то, что я не мог точно назвать. Мои мысли обратились к Аделине, какой она была спокойной, какой… мягкой, за неимением лучшего слова. Как сильно она изменилась всего за несколько лет… скучал ли я по ней? Прежняя Аделина? Это то, что это было?

Не поймите меня неправильно, Люси выглядела мягкой во всех нужных местах, но было в ней что-то твердое. Настоящее. При всей своей сумасбродности она была также и нормальной, и я завидовал ей за эту свободу.

Она знала, кто она такая, и у нее не было проблем с тем, чтобы показать себя миру.

Когда она издала тихий звук во сне, я встал, накинул на нее тонкое одеяло и оставил ее одну.

Как бы мне ни нравилось сталкиваться с ней лицом к лицу, я должен был удержаться от того, чтобы сблизиться. Короткие или длинные, осмысленные или бессмысленные — любые отношения с поклонницей были плохой идеей, а Люси Мейер была наихудшей поклонницей, той, которая не боялась показаться лицом к лицу и заставить вас узнать ее. Моя единственная цель заключалась в том, чтобы получить полную опеку над Эйденом и дать ему всё, и я должен был всегда помнить об этом. В любом случае, все это не имело значения. Я найду кого-нибудь, кто присмотрит за Эйденом, пока он проведет неделю с Аделиной, и мы больше не увидим Люси.

Я был уставшим и сонным. Мне нужно было поспать хотя бы несколько часов, прежде чем начался новый день, и мы делали то же самое снова и снова.

Люси

— Оливия, ты на сто процентов уверена в этом?

— Почему? Выходи, чтобы я могла видеть.

— Ты уверена, что дала ей мой размер платья, а не какой-то воображаемой девушки, которую ты придумала? — Я снова посмотрела на себя и попыталась принять решение. — Как только ты увидишь это, оно никогда не останется без внимания. Не говори, что я не предупреждала тебя.

— Люси, давай. Выходи оттуда.

— Как пожелаешь, моя зеленая Оливка. — Я пожала плечами, попыталась сделать глубокий вдох и вышла из ванной.

Было около десяти утра, и мы были у Оливии в спальне, где она делала со своим хорошеньким мужем плохие, плохие вещи, о которых не поделилась со своей подругой.

Я примеряла платья для лос-анджелесского гала-концерта Soul Ache, который мы должны были посетить этим вечером.

Незадолго до этого стилист Джейсона привез десять разных вариантов как для Оливии, так и для меня, и мы примеряли их, пока не нашли подходящие.

— Боже мой. — Оливия выдохнула, когда подняла голову от телефона, ее глаза были прикованы к моей груди. — Боже мой. Что происходит с твоими сиськами?

Я нахмурилась, взглянул на нее и сунула руки под грудь, на мгновение взглянув вниз.

— Это платье происходит с моими сиськами. Как это выглядит со стороны?

— О, это выглядит… это просто выглядит, знаете ли…

— Ну, я тебя предупредила. Не могу сказать, что я этого не делала. — Подойдя к зеркалу в полный рост, я просунула большие пальцы между толстой тканью и грудью и попыталась приподнять ее повыше. Единственная проблема заключалась в том, что ничего не сдвинулось с места. Я посмотрела на себя в зеркало, а потом через плечо посмотрела на Оливию.

— Знаешь, мне кажется, я действительно могу кататься на моторной лодке в этом платье. Как думаешь, было бы весело?

— Люси. — Она застонала и села на колени на кровати. — Иди сюда. Дай мне посмотреть, смогу ли я вытащить их.

— Я уже пробовала это, — сказала я, но все равно повернулась, чтобы подойти к ней.

— Я думаю, что это максимально высокий уровень. Мои бедные сиськи не могут даже дышать в этой штуке. Как ты вообще умудряешься гулять со своими? Я имею в виду, конечно, на них хорошо спать, но это, — я подняла грудь еще выше руками, — это просто смешно. Они почти касаются моего подбородка, ради всего святого! Помоги мне выбраться отсюда, прежде чем я взорвусь.

— Но без бретелек так хорошо смотрится с твоими короткими волосами.

— Попробуй, Олив, — сказала я, сдавшись и отпустив свои сиськи, стоя перед ней. — Тогда сделай так, чтобы это сработало.

Она закусила нижнюю губу и просто продолжала смотреть на мою грудь.

Я щелкнула пальцами перед ее лицом.

— Извините меня! Я не просто кусок мяса.

— Мне жаль. — Она смеялась. — Прости, но я просто не могу отвести взгляд.

— Что ж, спасибо, — протянула я, когда ей удалось сделать еще хуже. — Я всегда хотела знать, как бы я себя чувствовала, если бы мой подбородок исчез между сиськами.

Она рассмеялась и отпустила платье, наблюдая, как после этого подпрыгивают мои сиськи. Затем она протянула палец и надавила на выпуклость моей груди.

— Приятно, правда? — спросила я, нажимая собственным пальцем на другую грудь. — Как мягкое облако. Вот почему я люблю спать на твоих.

Она рассеянно кивнула.

— У тебя определенно D.

— У меня не D. Едва ли C».

— Ну, в платье ты выглядишь на D. — Она отдернула палец и посмотрела на мое лицо, затем снова на мои сиськи. — Хм.

— Что?

— На самом деле твое лицо выглядит меньше, чем твоя грудь. Это странно. Я надеюсь я не выгляжу так, когда я ношу платье без бретелек. Если это так, а ты ничего не сказала…

— Я обязательно скажу тебе, если твое лицо будет выглядит в десять раз меньше, чем твои буфера. — Я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, есть ли хоть малейшая вероятность того, что я надену его этой ночью.