Как-то раз после утреннего патрулирования я вернулся в дом, который мы снимали во Фрипорте, чтобы заняться бумажной работой. Мне позвонил руководитель группы УБН Пэт Ши, агент, который отвечал за операцию BAT. Поступила информация, что в Треже-Кей был замечен личный самолет колумбийского наркобарона Пабло Эскобара Гавирии. Пэт сообщил мексиканский бортовой номер самолета и дал указание немедленно отправляться в аэропорт Фрипорта. Из Нассау нам на помощь вылетели вертолеты с подкреплением, но мы понимали, что прибудем раньше и окажемся с преступником один на один.

Пэт спросил, знаю ли я что-нибудь об Эскобаре. Конечно, я уже знал это имя, а дела, которые мы расследовали в Майами, давали представление о дурной репутации наркобарона, но в тот момент я еще не представлял размах его бизнеса. Я как раз начал читать книгу «Кокаиновые короли» под авторством Гая Гульотта и Джеффа Лина, которая вышла в издательстве «Майами Геральд». На обложке книги была помещена фотография Пабло Эскобара, и Пэт посоветовал мне взять ее с собой в качестве средства опознания преступника.

Когда я прибыл в аэропорт Фрипорта, наземный экипаж Береговой охраны США уже готовил вертолет ко взлету. Два пилота и два члена экипажа заполняли карту контрольных проверок. Дождавшись двух полицейских Багамских Островов, мы вылетели в Треже-Кей. Во время полета мы общались при помощи гарнитуры. Я, как обычно, сидел на откидном сиденье между двумя пилотами, а сотрудники полиции Багамских Островов – сзади. На случай если информация подтвердится, я провел инструктаж о том, с чем мы можем столкнуться, и рассказал о дурной славе убийцы, тянувшейся за Эскобаром.

Пабло Эскобар всегда путешествовал с арсеналом оружия не в пример больше нашего. У меня был девятимиллиметровый «Смит-Вессон», у багамских полицейских – по короткоствольному револьверу 38-го калибра и пулеметы старого образца, которые живо навевали мысли о Второй мировой войне. Сотрудники Береговой охраны США вообще не носили оружие при себе, а хранили его в запертом отсеке вертолета: всего два пистолета 45-го калибра и два короткоствольных ружья 12-го калибра. Мы однозначно проигрывали по вооружению – силы были не равны.

В тот день мы летели довольно низко – метров пятнадцать-тридцать над уровнем океана. На подлете к Треже-Кей пилоты сообщили, что заметили на посадочной полосе самолет, который явно готовится к взлету. Пролетев над верхушками деревьев, мы и правда увидели на рулёжной дорожке частный самолет. Пилоты сбросили скорость, и я проверил бортовой номер – мексиканский, но на одну цифру отличался от того, что дал нам Пэт. Я решил убедиться лично и сказал пилоту заблокировать полосу, чтобы самолет не мог взлететь.

Приземлившись, мы приготовились встретить активное сопротивление. Мы с двумя полицейскими Багамских Островов выпрыгнули из вертолета с оружием наготове. Подойдя к мексиканскому самолету, я провел пальцем по горлу, показывая, что летчикам следует заглушить двигатели, однако мотор взревел – они явно собирались взлетать. Полицейские приняли упор лежа и наставили пулеметы на самолет. Я опустился на одно колено и тоже направил на них пистолет. Наши пилоты остались в кабине вертолета, держа в руках пистолеты 45-го калибра и короткоствольные ружья. Они отвечали за сохранность вертолета, но у нас сложились достаточно хорошие отношения, чтобы не сомневаться, что в случае перестрелки они придут на помощь.

Наконец пилоты заглушили двигатели и подняли руки. Мы осторожно приблизились, не зная, чего ожидать. Дверь открылась, из кабины вылез пилот с поднятыми руками и зачастил что-то на испанском. Все пилоты говорят по-английски, так что мы попросили его успокоиться и спуститься к нам. Пилот объяснил, что доставил в Треже-Кей важных должностных лиц и разрешил обыскать самолет. О Пабло Эскобаре пилоты не слышали и, увидев его фотографию на обложке «Кокаиновых королей», сказали, что никогда прежде его не видели. Только поставив вертолет на стоянку, мы заметили еще один самолет – с бортовым номером, который дал нам Пэт. Мексиканские пилоты уверили нас, что этот самолет тоже принадлежит их компании и на нем прибыла вторая группа должностных лиц.

Дождавшись подкрепления, мы опросили всех в аэропорту Треже-Кей, показывая черно-белую фотографию наркобарона на обложке книги. Изображенного на ней круглолицего мужчину с усами, одетого в рубашку с коротким рукавом и синие джинсы, никто не узнал. Через несколько часов мы вернулись во Фрипорт ни с чем.

Был ли Эскобар в тот день в Треже-Кей и прилетел ли он на одном из тех самолетов? Боюсь, мы никогда этого не узнаем.

ХАВЬЕР

Когда мне впервые приставили револьвер к виску, я чуть с работы не уволился.

Информатор сообщил о продаже фунта «черной смолы». Это было простое задание, в котором нам с напарником, дембелем из Афганистана, предстояло прикинуться покупателями наркоты, вломиться в дверь и арестовать преступников прямо как в кино.

Сделку назначили в южной части Остина, в безлюдном, иссушенном солнцем переулочке, сдавленном ломбардами, притонами, заброшенными магазинами и барахолками, продающими автомобили. Времени на сбор группы подкрепления было мало: ни у кого не было особого желания работать в длинные выходные. По уму, нам следовало вообще отменить операцию, но, как я уже упоминал, я был молод и рвался в бой. Мне отчаянно хотелось показать, на что я способен.

Мы подъехали к второсортному мотелю, и, замирая, я постучал в дверь. Один из дилеров впустил нас. Не успел я оглядеть грязный номер – синтетическое покрывало в цветах на кровати, ковролин в пятнах и кондиционер, на последнем издыхании гонявший туда-сюда спертый воздух, – как какой-то бородатый коротышка выхватил из-под цветастой подушки револьвер, приставил его к моему виску и взвел курок.

– Если ты коп – умрешь первым! – рявкнул он по-испански.

В горле пересохло. Схлопотать пулю в голову из-за фунта героина? Не самая славная смерть. Я подумал было «сознаться». Мол, я просто актер, который притворился покупателем. Они пожмут мне руку, мы посмеемся, и меня отпустят. Всего лишь недоразумение. Мне не нужны проблемы. На лбу выступил пот, и я застыл, повторяя про себя молитвы, которые помнил с детства. И тут дилер (назову его Мексиканцем) заговорил о Мехико и Нуэво-Ларедо.

Нуэво-Ларедо?

О Нуэво-Ларедо я знал всё! Я вырос на границе с Нуэво-Ларедо. Меня словно прорвало: я начал говорить о квартале Ла-Зона. Болтал о пивнушках, хвастался, что бывал в «Папагальо» и «123» – клубах, которые по совместительству были самыми настоящими борделями. Бандит опустил револьвер и наконец расслабился.

Вот когда подростковые пьянки и посещение квартала красных фонарей спасли мне жизнь!

С колотящимся в горле сердцем я ухитрился вернуть разговор к покупке наркотиков. Сам не знаю как, но я убедил мексиканца дать нам проверить героин. Отщипнув кусочек от черного липкого «кирпича», я покатал его в пальцах, поднес к носу и вдохнул.

Напарник отправился в машину за десятью тысячами долларов, которые нам выдали для операции. Я уже приготовился к большой мясорубке, когда агенты подкрепления вломятся в номер – а они должны были сделать это сразу после того, как напарник войдет в комнату с наличными, – и пробежал глазами комнату, соображая, как бы половчее просочиться в ванную комнату, чтобы меня не задело… Проверил свой револьвер 38-го калибра, который мексиканец либо не заметил, либо проигнорировал, поскольку решил, что я не коп. Спустя несколько минут напарник принес бумажный пакет с наличными – и сердце снова ушло в пятки. Группа подкрепления не заметила его на парковке, и в номер он вернулся один! Напарник кинул пакет на кровать, и преступники, побросав оружие, ринулись пересчитывать деньги. Мы с напарником переглянулись: это наш шанс! На меня никто не смотрел, и я встал в стойку.