– Все на пол! – скомандовал я по-испански, выхватывая пятизарядный револьвер 38-го калибра.

Когда в номер ввалились агенты подкрепления, я уже скрутил мексиканца и орал на него за то, что он чуть не прикончил меня в этой комнате. Я даже толкнул его несколько раз, но он молчал, опасаясь, что в гневе я могу его застрелить.

– Будешь еще толкать наркоту – не смей брать с собой пушку, мать твою! – орал я на мексиканца.

Тот день многому меня научил, и я пообещал себе, что никогда больше не влезу в такую опасную ситуацию – в заброшенном квартале, в замызганном номере второсортного мотеля.

Это обещание я нарушил сразу по прибытии в Колумбию.

ХАВЬЕР

До приезда в Колумбию я никогда не слышал о Пабло Эскобаре. У меня и в планах-то этой страны не было: по окончании службы в Остине я подал ходатайство о переводе в Мехико и очень расстроился, когда меня отправили в Боготу.

В Колумбии же у меня не было ни единого шанса не столкнуться с Пабло Эскобаром Гавирией. Во внутренних сообщениях УБН он проходил как «объект TKO 558 по делу номер ZE-88-0008». Мне поручили найти его, но после 18 августа 1989 года поиски Эскобара и так стали для меня навязчивой идеей.

Эскобар стоял во главе Медельинского картеля. В 1988 году, когда я приехал в Колумбию, это была самая влиятельная группировка наркоторговцев в мире. Восемьдесят процентов мировых поставок кокаина исходили из Колумбии, где обрабатывали листья коки и пасту, полученные из Перу и Боливии. В Колумбии Эскобар собрал армию sicarios – малолетних преступников из comunas (трущоб) в пригороде Медельина, благодаря которым наркотерроризм расцвел пышным цветом. Ко времени моего приезда в Боготу от их рук погибли сотни полицейских, судей, журналистов и конкурентов по наркобизнесу.

Вместе с другими членами Медельинского картеля Эскобар агрессивно боролся против планов колумбийского правительства по экстрадиции наркоторговцев в США для предания их суду. В 1984 году законодатели обсуждали межгосударственный договор, согласно которому федеральные власти получат право экстрадировать любого жителя Колумбии по одному лишь подозрению в преступной деятельности. Главы картелей, привыкшие подкупать и убивать своих противников, чтобы избежать ареста, понимали, что не будут пользоваться таким же влиянием в Америке и любой судебный процесс неизбежно и надолго приведет их за решетку.

Так что они боролись против экстрадиции с невероятной жестокостью: страшные смерти противников наркокартелей призваны были показать, что «Лос-Экстрадитаблес» (дословно – «лица, подлежащие выдаче другому государству») не потерпят вмешательства. Девизом Медельинского наркокартеля было «Plata o plomo» – серебро или свинец. С Эскобаром можно было либо договориться и получить взятку, либо отказаться сотрудничать и получить пулю в голову.

В начале противостояния большинство из тех, кто перешел дорогу Эскобару, выступая за экстрадицию, были убиты именно так.

Одним из первых сторонников экстрадиции стал колумбийский общественный деятель, министр юстиции и сооснователь Либеральной партии Родриго Лара Бонилья, член прогрессивной фракции неолиберализма. Тридцатисемилетний политик Лара, в прошлом юрист, не боялся разоблачать Эскобара, снискавшего славу местного Робин Гуда благодаря социальным проектам, финансируемым за счет коррупции и убийств. Продержавшись восемь месяцев на посту лучшего копа среди федералов, Лара опубликовал обличительные материалы, когда Эскобара избрали заместителем конгрессмена в конгресс Колумбии, и тем подписал себе смертный приговор. Вечером 30 августа 1984 года, через три дня после разоблачения Эскобара в конгрессе и конфискации его активов, Лара был убит двумя головорезами наркобарона на заднем сиденье своего «мерседеса» по дороге домой. Правительство США предупреждало Лару о смертельной опасности, а сотрудники посольства даже выдали бронежилет, который потом нашли рядом с телом на заднем сиденье автомобиля. Тело Лары изрешетили пулями так плотно, что жилет бы его не спас.

Это жестокое убийство шокировало колумбийских законотворцев, и они тут же утвердили договор об экстрадиции. Администрация президента Рейгана давно добивалась от властей Колумбии принятия договора, и США сразу потребовали выдать сотню предполагаемых преступников. Сказать по правде, экстрадиция мелких наркодилеров из списка не сильно облегчила нам работу: для нас в приоритете оставались главари Медельинского картеля – Хосе Гонсало Родригес Гача, клан Очоа, и сам Эскобар.

На ужесточение борьбы правительства Колумбии с Медельинским картелем преступники ответили террором. 6 ноября 1985 года картель заплатил за кровопролитный захват Дворца правосудия в Боготе. Десятки экстремистов из группировки «М-19» штурмовали здание и удерживали в заложниках двадцать пять судей Верховного суда и сотни других людей. Целью леворадикальной группировки было «разоблачение правительства, предавшего колумбийский народ». Экстремисты хотели заставить судей призвать президента к ответу за нарушение мирного договора с мятежниками, подписанного полтора года назад. Также они выступали против договора об экстрадиции и были солидарны с главарями Медельинского картеля в том, что колумбийцев не должны судить за рубежом. Впоследствии выяснилось, что нападение финансировал сам Эскобар. Правительство в лице президента Белисарио Бетанкура отказалось вести переговоры и отправило войска для освобождения заложников. В следующие два дня колумбийские военные организовали кровопролитную операцию с применением танков и взрывчатых веществ, в результате чего погибло одиннадцать судей, тридцать пять экстремистов и сорок восемь солдат. Еще одиннадцать человек, бо́льшая часть которых работала в кафетерии, числятся пропавшими без вести. В устроенном экстремистами пожаре сгорели тысячи судебных документов по делам об экстрадиции наркодилеров. По сообщениям СМИ, многие документы касались лично Эскобара.

Угроза жизни не остановила колумбийские власти в борьбе против наркокартеля. Через год после штурма Дворца правосудия Гильермо Кано Исаса, редактор и совладелец второго по величине ежедневного издания, «Эль-Эспектадор», был застрелен двумя вооруженными мотоциклистами на выходе из собственной типографии в промышленном квартале Боготы. С 1976 года газета Кано одной из первых разоблачала преступную жизнь Эскобара. В свет вышла статья об аресте Эскобара, его двоюродного брата и доверенного лица Густаво Гавирии Риверо и шурина Марио Энао по обвинениям в контрабанде наркотиков. В 1982 году, когда Эскобара избрали в конгресс Колумбии, Кано снова опубликовал эту статью. После этого сами либералы с позором изгнали Эскобара из партии, а Кано продолжил печатать статьи о его роли в Медельинском картеле.

Эскобар поклялся расквитаться с врагами, и убийства продолжились.

25 января 1988 года, через два года после убийства Кано, головорезы Эскобара похитили и убили Карлоса Мауро Ойоса Хименеса. Джон Хайро Веласкес Васкес, один из важнейших членов Медельинского картеля по прозвищу Попай, говорил, что Эскобар хотел судить Ойоса за государственную измену: якобы тот поддерживал экстрадицию колумбийцев за взятки от сотрудников УБН. Со слов Попая, Эскобар также утверждал, что Ойос брал взятки и у него.