— Да, оберштурмбаннфюрер, — кивнул Вахман. Мое известие его явно встревожило. Но почему? Почему, черт возьми?! Вот что я хотел бы знать.

7 октября 1942 года, Вайсрутения,

Беловежская пуща, база-500

Вахман был выведен из равновесия последними словами Герлиака. Пока Герлиак пропадал невесть где, Вахман чувствовал себя полным хозяином базы-500. Разумеется, он не рассчитывал, что его назначат командиром батальона «Люблин 500» или комендантом базы. Но он надеялся, что малосимпатичного Герлиака наконец заменит обычный человек: какой — нибудь озабоченный лишь одной своей карьерой штандартенфюрер, который будет появляться в расположении подразделения не чаще раза в месяц. И тогда Вахман будет чувствовать себя самостоятельным человеком на самостоятельной должности. А теперь получается, что Герлиак вернулся и будет снова руководить базой. И еще он решил взять к себе какого — то референта. Черт возьми, зачем ему референт?! Ведь у него есть адъютант и денщик. Не должен ли этот референт просто шпионить за ним, Вахманом, и посылать рапорты напрямую в Берлин? А должность референта — так, для отвода глаз. Зачем коменданту базы-500 какой — то референт?! Он что, крупный политик или бизнесмен?

Личность нового референта была неизвестна Вахману, но от него он заранее не ждал ничего хорошего.

Через три дня штаб полицайфюрера «Руссланд — Митте» утвердил в штатном расписании базы должность референта. А спустя два дня после этого на базе появилась миловидная женщина, мгновенно оформленная на должность референта устным распоряжением Герлиака. Когда Вахман осмелился спросить имя нового референта, чтобы оформить назначение приказом, то Герлиак небрежно сказал:

— Она будет временно исполнять эту должность, поэтому не стоит заниматься лишней бюрократией. Обойдемся без письменного приказа.

— Да, но… оберштурмбаннфюрер… — растерялся Вахман, но Герлиак не дал ему закончить, резко завершив разговор.

— По моему устному приказу эта девушка будет исполнять обязанности моего референта, пока я не найду более подходящую кандидатуру. Официально оформление на должность не проводите и, соответственно, на довольствие не ставьте. Все под мою личную ответственность! Вам понятно?

— Да, оберштурмбаннфюрер, — послушно откликнулся Вахман.

— Тогда свободны, — сказал Герлиак и отвернулся.

«Похоже, что командир решает свои личные проблемы», — подумал Вахман и обрадовался. Еще один пункт в его тайное досье на Герлиака!

От первого лица: Генрих Герлиак, 8 октября 1942 года,

Вайсрутения, Беловежская пуща, база-500

За время моего отсутствия база преобразилась. Посреди сектора D появилось внушительное сооружение из металлоконструкций: нечто вроде высокой, метров 25–30 высотой и метров 60–70 длиной, ажурной металлической стены, установленной на мощных бетонных опорах.

Во всех секторах появились посты: круглосуточное дежурство осуществлялось теперь не только по наружному периметру, но и по границам секторов, а сектор С, где находились таинственные технические специалисты и их сверхсекретное оборудование, охранялся не хуже ставки фюрера. Вахман с гордостью показывал мне территорию, организацию службы, и я должен признать: мой начальник штаба прекрасно справился с организационной стороной службы.

— А почему я не вижу за столом технических специалистов? — спросил я у Вахмана за обедом.

— Они обедают у себя, в секторе С, — ответил Вахман.

— Подождите, Вахман, — нахмурился я. — Они когда- нибудь выходят за пределы сектора С?

— Нет, оберштурмбаннфюрер, — с некоторым удивлением ответил Вахман. — В соответствии с инструкцией о соблюдении тайны на объекте «База-500», утвержденной обергруп- пенфюрером Бахом, я принял меры по максимальной изоляции секретных секторов С и D от остальной территории базы. Каждый, кто находится на территории базы, имеет при себе пропуск, в котором особыми значками отмечено, какие сектора он имеет право посещать. Практически весь личный состав батальона имеет значки, разрешающие передвижение только по секторам А и В. Лишь вы и я, как ваш начальник штаба, а также два шарфюрера, приносящие еду и необходимые предметы быта, имеют право входа в сектор С.

— И какой значок в пропусках технических специалистов? — спросил я.

— Мальтийский крест, — ответил Вахман. — Это обозначение сектора С. Только один значок. Потому они и не могут выйти за пределы сектора.

Я некоторое время смотрел на невозмутимого Вахмана, пытаясь обрести спокойствие.

— Скажите, Вахман, — спросил я, — а если в секторе С случится пожар? Как туда попадет пожарный расчет? Ведь у них в пропусках нет Мальтийского креста?

— На случай пожара имеется специальная инструкция, по которой пожарный расчет в случае пожара, боевое усиление в случае нападения на базу, врач в случае болезни или несчастного случая в секторе С допускаются в сектор С по команде дежурного с записью в журнал несения дежурства, — с готовностью ответил Вахман. — Если вы желаете, оберштурмбаннфюрер, то я могу вам прислать инструкцию.

— Спасибо, Вахман, я вижу, что вы все предусмотрели, — начал я, пытаясь не сорваться. — Вы, безусловно, правы в том, что столь строго организовали охрану базы и обеспечение безопасности сектора С. Есть только один нюанс, который вы недоучли.

— Какой же, оберштурмбаннфюрер? — с беспокойством спросил Вахман.

— Мы должны обеспечивать безопасность базы от внешнего мира, а не от сектора С, — заметил я. — В секторе С находятся ценные специалисты, которых надо охранять для обеспечения их безопасности и соблюдения секретности проводимых ими работ, а вы организовали охрану так, словно собираетесь предотвратить побег опасных преступников. Вы понимаете?

— Да, оберштурмбаннфюрер, — ответил Вахман, покрывшись красными пятнами. Мой выговор явно глубоко ранил его: он — то думал, что организовал все самым наилучшим образом. Наверняка он считает, что я просто придираюсь к нему. Впрочем, мне плевать на чувства господина Вахмана!

— Тогда займитесь пропусками господ технических специалистов, — приказал я. — И надеюсь, что сегодня вечером на ужине я увижу их за этим столом офицерской столовой.

* * *

Вахман добросовестно выполнил мой приказ и, придя на ужин в уютный зальчик офицерской столовой, я увидел за одним столом с Вахманом мужчину лет сорока в сером костюме и белой рубашке с галстуком. Галстук оригинальный: черный, но с мелкими серебристыми блестками, а в качестве заколки использовался партийный значок НСДАП. Увидев меня, Вахман вскочил.

— Хайль Гитлер! Господин оберштурмбаннфюрер, разрешите представить вам технического специалиста профессора Фрайтага!

— СС-оберштурмбаннфюрер Герлиак, — пожал я руку профессору. — Надеюсь, что обеды и ужины в нашей солдатской компании окажутся для вас приятным разнообразием безвылазного бдения в секторе С.