громоздятся ящики со снарядами. Зер гут. То, что доктор прописал. Пластид под них для полноты восприятия. Включил таймер. Перебираюсь дальше.

Я скользил по чужому лагерю, как тень, сам себя не узнавая. Адреналин бурлил и гнал горячую кровь, тело работало, как машина. Последний брусок взрывчатки я засунул в штабель боеприпасов метрах в трёхстах от нашей машины. Послушал тишину, и краем леса, пригнувшись, порысил к своим. Вот уже в ночной дымке замаячилконтур кабины нашего «Тигра». Шёпот:

– Стой. Двадцать три.

– Семьдесят четыре, – ответил я тихо, задыхаясь от бега и волнения, и почти нос к носу столкнулся с Дитрихом, – какие тут дела?

– Порядок, командир. До атаки пять минут.

– Где Марк?

– С тобой, где ж ему быть.

– Значит, не пришёл, – я не успел рассердиться, как услышал из кустов справа:

– Здесь я. В дерьмо вляпался в потёмках. Хохлы, млять, укропа нажрались и весь лес засрали, уроды. Кое-как отряхнулся, но всё равно пованивает.

В сумерках раздалось хмыканье Дитриха и тихий смех Рокки, который торчал в люке у пулемёта.

– Отставить смех. Все по местам. Марк – правый фланг и опушка. Дитрих – тыл и выезд на шоссе, резерв, если что. Я налево. В смысле – левый фланг. Ну, а тебе, Рокки, первая скрипка. Всем удачи и ничего не бойтесь.

Мы разбежались метров на двадцать в каждую сторону. Я плюхнулся на небольшой бугорок, бросив рядом разгрузку с магазинами и гранатами, застыл и прислушался. По всему было видно, что до рассвета рукой подать, и, как всегда, в мутной предутренней дымке начали размываться все формы. Напряжение момента нарастало с каждым скачком секундной стрелки, а терпение утекало вместе с безжалостным временем. В томительном ожидании последние секунды тишины тянулись, как резиновые, и падали словно камни.

Я уже начал прикладывать часы к уху, когда чуть раньше времени рвануло за лесом. Грохот взрыва тянулся бесконечные полминуты и явно разделился на три. Сначала – БУХ-БУХ! Потом – Б-А-А-М!! И затем БАБА-А-АХ!!! Вспышка и пламя взметнулись вверх на пару сотен метров. Славненький фейерверк устроили нам минёры. А через секунду рвануло и у нас!

Всё произошедшее далее слилось в сплошной бредовый кошмар, в котором мы увязли по самые помидоры. Я едва успел рот открыть, чтобы не оглохнуть, когда перед нами разверзся ад!

Сначала, словно очередь залпа грохнули взрывы в разных концах пустыря, а через мгновение взорвался весь пустырь. По земле прокатился огненный шквал, поглотивший воздух, поднявший тучи земли, мусора и щебня. Всполохи и языки огня рванули вверх. В адском пламени горела техника, разлетались снаряды и ракеты. Грохот, вспышки, завихрения чёрно-багрового дыма, казалось, заполнили всё вокруг. Над нами пролетали визжащие осколки и падали комья земли, ветки, куски железа.

А потом из этой преисподней в сторону шоссе, тоесть на нас полезли ошалевшие обгорелые укры. Пускать их на единственную соединяющую нас со Славянском дорогу было нельзя ни в коем случае. Коли так, держите гостинцы, гости дорогие.

Прицельными двухпатронными очередями я контролировал левый сектор и фланг. Справа от меня грозно и коротко рычал крупнокалиберный «Корд», ещё дальше потрескивал автомат Марка.

Я выцеливал мелькающие в багровых сумерках фигуры, когда услышал шум сзади. Оглянулся. Ё… … !! На шоссе появились и начали неловко сползать в нашу сторону танк и пара БМПшек. В висках забился горячий пульс. Млять!! Откуда они взялись?! Скорее всего, из разгромленного минёрами лагеря. Да, какая теперь разница, если, ударив нам в тыл, они качественно обгадят всю малину.

В багажнике «Тигра» лежала одна противотанковая тандемная ракета, но мне стало до соплей жалко спалить такую замечательную «балалайку». И решение возникло мгновенно. На ходу застёгивая липучки разгрузки, я рванул к машине, одновременно криком подзывая Дитриха. Пока я выдёргивал из кофра «деструктор», он вынырнул из темноты.

– Давай на левый фланг, с коробками сам разберусь.

Скрываясь за редкой растительностью, я поспешил навстречу чужой броне, поскольку убойная дальность деструктора не превышала полсотни метров. В лицо бил свет сильных фар боевых машин, и, перебегая от куста к кусту, я прикрывал ладонью глаза, вглядываясь в контуры наползающих громадин, прикидывая варианты их «разделки». Вместе с тем меня слегка царапали сомнения, посколькуна таких массах деструктор ещё не испытывался, хотя расчёты показывали, чтоэнергии должно хватить и на десяток подобных куч железа.

Как только моя одинокая фигура попала в прицел, по телу и голове застучали пули, и пару раз сильно толкнуло крупным калибром. Сопротивляясь ударам, я наклонился вперёд, будто шёл против ветра. Фу-у, как противно, ведь знаю, что броня спасает, а всё равно очко играет.

Когда до танка осталось метров шестьдесят, я начал забирать вправо и упал в одну из промоин среди редких кустиков. Наверняка укры подумали, что срезали меня пулемётной очередью и прибавили оборотов.Я лежал слушая нарастающий рёв дизелей, и вот борт рычащего бронированного чудовища появился уже метрах в пятнадцати. Я перевёл регулятор генератора в боевой режим и приготовился.

Подсвеченныйвсполохами пожара контур танка чётко выделялся на фоне посеревшего неба. Остро сфокусированным невидимым лучом я провёл поперёк трансмиссии. Стальной монстр издал скрежещущий звук, споткнулся на ходу, замер и задымил. Потом луч рассёк танк спереди. Вместе с солидным куском лобовой брони от башни отделился ствол и, грохнув по корпусу, свалился в траву. Убитый танк замер с огромной дырой на морде.

Убедившись, что с танком покончено, я начал осторожно подбираться к остановившимся БМПшкам. Тех, кто в них сидел, явно потрясла тихая и страшно непонятная кончина большого брата.

Недолго думая, я провёл лучём, выписав букву «V»срезав первому бронику моторный отсек и на обратном движении пушку и пулемёт. Вторая БМПшка начала пятиться, и попыталась спрятаться за первой, потому удалось лишь провести лучом наискось повёрнутого в три четверти корпуса. Как в замедленной съёмке у боевой машины отвалился правый угол передка вместе с колесом и гусеницей, а за ними рухнула часть башни с перископом. Чуть погодя из БМПшек, как тараканы, полезли укры и с воплями, сломя голову, бросились к шоссе. Не удержавшись, я им вдогонку разрядил автомат. Убедившись, что с тыла нам никто не угрожает, я липучками пристегнул «деструктор» к разгрузке, поменял в автомате магазин и повернулся в сторону горящего ада.

Не успел сделать и десяти шагов, как в голову сильно стукнула пуля, потом ещё раз. Снайпер. Сперва я рефлектороно дёрнулся, а потом ругнулся, задвинул подмышку пристёгнутый генератор, прикрыл его рукой и порысил к машине. Хрен с этим снайпером, пущай сдохнет от бессилия и злобы, паскуда. На самом деле был