— Ты сокровище, Виола, восхитительный цветок, — прошептал он, обняв ее за талию, взял за руку и коснулся губами нежной шелковистой кожи на запястье.

Голова взбудораженно кружилась, и Фабио едва ли не дрожал от этого легкого прикосновения, от предвкушения других прикосновений, которые будут еще слаще. Теперь, вдалеке от буйной праздничной толпы, он наконец мог чувствовать только ее, и это тоже было восхитительно — радость предвкушения, и возбуждение, и трепет. "О, прекрасная Виола" — прозвучало в голове на мотив услышанной песенки, Фабио прерывисто вздохнул и снова поцеловал ее руку, чуть выше, а потом принялся неторопливо двигаться губами к локтю. Прекрасная.

Он выделил ее в толпе с первого взгляда, едва повернув голову в ее сторону — и потом говорил уже только с ней одной. А когда Виолина подошла совсем близко, прильнув к нему одновременно так решительно и откровенно, и так доверительно беззащитно, хотя они были знакомы всего несколько минут — у Фабио аж дыхание перехватило. Она флиртовала с ним так очаровательно, и в то же время в ней не было ни капли жеманства. И верно — воину не к лицу пустое кокетство. Воину. Маг-защитник с прелестными каштановыми кудрями и мягкими губами. Все вместе это было завораживающе и совершенно сводило Фабио с ума. И еще то, насколько искренне и от души она делала все — разговаривала с ним, ела грушу в карамели, восхищалась красотами Вентимильи, целовалась. Фабио хотел целовать ее еще, а потом еще говорить, обнимая, а потом снова целовать, а после — опять говорить. До утра. И еще, потом… непременно еще.

Под деревом, невзирая на горящие вдоль набережной гирлянды огней, царил полумрак, в котором кожа Виолины светилась тихим волшебным светом. Добравшись губами до сгиба локтя, Фабио разглядел две маленькие темные точки — родинки. Нежно погладил пальцем. Поцеловал.

— Как две звездочки, — тихо сказал он, снова касаясь их губами. И эти звезды были лучше, чем те, что сияли сейчас у них над головой. Ведь Фабио хотелось смотреть только на них. — Ты такая красивая. Такая сладкая…

Виолина хихикнула:

— Измазалась в карамели. Но ты меня спасешь, мой котик.

— Ты и безо всякой карамели… — улыбнувшись, ответил Фабио, притянул ее к себе еще крепче и поцеловал возле уха, а потом принялся нежно покусывать шею, перемежая поцелуями. Он помнил, что ей понравилось, а Фабио хотел, чтобы ей нравилось, чтобы Виолине было с ним хорошо. Потому что ему с ней было очень хорошо, совершенно замечательно. Его губы скользили вниз, к вырезу декольте, а ладонь — тоже вниз, по то гладкой, то бархатистой ткани юбки, туда, где она заканчивалась и начинались очаровательные розовые панталончики, а ниже были чулочки, а между ними — тонкая полоска кожи, по которой Фабио так хотелось провести кончиками пальцев. Виолина была восхитительная, ее платье было восхитительное, все было совершенно восхитительно.

Тут Виолина перевернула его, прижимая к земле, и с уст Фабио сорвался восхищенный стон. Какая страстная девушка попала ему в руки, подумать только. Тут он услышал странный и подозрительный звук, тонкий и опасный, от него мурашки пробежали по спине, а Виолина тем временем, пока он терялся, вскочила на ноги и вытащила что-то из дерева, над ними. Впившееся в ствол ровно там, где они только что сидели.

Это были дротики — осознал Фабио, вскакивая на ноги. И один из дротиков уже полетел обратно, запущенный его спутницей в одного из подозрительных типов, бегущих к ним. А за первым полетел и второй. Фабио выхватил шпагу, а Виолина окутала их защитным коконом.

— Дротиков можем больше не бояться, — сообщила она.

— Спасибо, — торопливо выпалил Фабио, срываясь с места.

Один из типов упал, как подкошенный, но второй продолжал бежать — и Фабио кинулся ему наперерез. "Какого демона?" — думал он на бегу. Не мог же он… не почуять, не заметить. Как бы ни увлекся Виолой, их было двое, и они нападали. До противника оставалась всего пара шагов, и тут Фабио понял. Увидел и ощутил одновременно: неестественно бледное лицо, широко распахнутые, почти не моргающие зеленые глаза — даже в полумраке можно было разглядеть, что зрачки в них сужены почти до точки. И — ничего. Ни тени эмоции, переживания. Квиета, зелье воинов и убийц, придающее спокойствие, но не лишающее ясности ума.

"Сколько же он его выпил?" — подумал Фабио. Судя по испарине на лбу и подрагивающему в руке клинку, много, слишком. Куда больше, чем нужно, чтобы сохранять хладнокровие. И ровно столько, чтобы эмпат не почуял ничего, даже если к нему подберутся вплотную. Значит, эти двое пришли именно за ним. Фабио громко и очень негалантно выругался и прыгнул на преступника, делая выпад. Того уже буквально колотило от излишков квиеты, потому он оказался легкой добычей. На фехтовальный поединок один на один никто явно не рассчитывал, его планировали "убрать" по-тихому. Фабио снова выругался, снова ударил — и шпага вошла глубоко в бок несчастному убийце. Он резко дернул ее назад, так же резко обернулся и увидел Дамиану, стоящую возле тела первого нападавшего, с дротиками в руках, которые уже были не нужны. Его противник медленно осел на землю и тут же потерял сознание от боли. На гулкий топот шагов в переулке Виолина обернулась первой. Фабио — следом, и, выкрикнув: "Третий" — ринулся в погоню.

— Никаких дротиков, прошу, — на бегу бросил он ей, пока они неслись по извилистому переулку за стремительно убегающим последним убийцей. — Он мне нужен целым.

Схватить, попытаться допросить, узнать, кто его нанял. Кому, демоны их задери, в этом городе так понадобилась голова графа делла Гауденцио? Их трое. Они наемники — несложно определить. По виду и повадкам. Это никак не тот зловещий убийца. Заговор? Нет. Исключено. Письмо к синьору Марчело не могли перехватить. Заговорщики пока никого не убивали. Мысли чеканно стучали в голове в такт цокающим по брусчатке каблукам. Не уйдет. Он тоже пил квиету. Не сможет. Вот его спина уже в десяти шагах, в семи, в пяти… Поворот. Проклятье.

В последней попытке скрыться преступник прыгнул на стоящие у стены бочки, а оттуда в отчаянном броске — еще выше, уцепившись за карниз второго этажа, и полез вверх по выступам и оконным проемам.

— Я за ним, — крикнула Виола, прежде чем Фабио сумел хоть что-то сообразить, и в считаные мгновения оказалась на том же карнизе.

"Как кошка", — восхищенно подумал он, глядя, с какой скоростью и ловкостью она устремилась вверх. Фабио оставалось лишь стоять внизу, кусая губы: на стене ему за ней было не угнаться. А уж убийце с трясущимися после квиеты ногами и руками и вовсе нечего было ловить. Впрочем, он успел долезть до верха и даже взобраться на крышу, когда Виолина выскочила следом прямо у него перед носом. Наемник попятился назад, сделал шаг по краю, второй, третий, нога у него дрогнула, черепица под пяткой заскользила — и он, неловко взмахнув руками, полетел вниз прежде, чем Виола успела его схватить.

— Проклятье. К демонам в задницу и к ослиной матери это невезение, — разразился Фабио очередной неаристократичной тирадой, оглядывая лежащее на земле тело.

Неестественно, под жутким углом вывернувшаяся шея и закатившиеся глаза не оставляли никаких сомнений. Этот — уже ничего не расскажет никогда и никому. Он вскинул голову вверх и увидел, что Виола уже на середине пути вниз. Сердце в очередной раз восхищенно обмерло, но у них сейчас не было времени на восхищение, не было времени ни на что. Там, в переулке, оставались еще двое, и, может, от них можно было чего-то добиться… Фабио подхватил Виолу у самой земли, осторожно поставил на ноги, будто она была хрустальной и, все же не удержавшись, поцеловал в висок. А потом они побежали обратно, так же стремительно.