Увы, невезение не собиралось отступать: их ожидало лишь подсыхающее пятно крови в том месте, где лежал раненый Фабио убийца. У него были очень веские подозрения насчет заказчика: по всему выходило, что кроме дона Витторио и его контрабандистов желать синьору делла Гауденцио смерти было некому. Значит, они стали разбираться, кто навел стражников, и все же решили, что виновен Фабио… скорее всего, так. Но наверняка он не знал. И узнать не мог. Фабио потер лоб с досадливым вздохом, поморщился, махнул рукой и, развернувшись, решительно обнял Виолину.

— Ты меня спасла, милая. Ты… замечательная и даже не представляешь, как я тебе благодарен, моя принцесса, — с нежностью проговорил он, погладив ее пальцами по щеке и восхищенно заглядывая в глаза. К демонам бандитов, к демонам покушения, когда рядом с ним стоит самая прекрасная девушка в этом городе, которую ему снова никто не мешает обнимать. И целовать тоже. Поцелуй был коротким, но очень чувственным. А потом Фабио, грустно усмехнувшись, сказал: — Опасно со мной ходить на свидания, оказывается. Они ведь именно на меня охотились, не просто так…

— Быть защитником и никого не защищать — довольно нелепо, — со смешком ответила Виолина, — Так что я только рада, что смогла помочь. Но право слово, раз это не случайность, мне придется тебя проводить до дома, чтобы мои труды не пошли насмарку.

— Ты замечательная, — широко улыбнувшись, повторил Фабио. — Замечательный защитник и… просто замечательная. Меня еще ни разу девушки до дома не провожали, обычно наоборот. Но мне наверняка понравится.

Еще бы ему не понравилось. Она будет рядом, и их романтическая ночь, так отвратительно испорченная этими проклятыми наемниками, продолжится. Фабио не хотел ее отпускать, не хотел разжимать объятий, не хотел даже отстраняться.

— Я сейчас не девушка, а телохранитель — это другое, — очень серьезно ответила Виолина.

Фабио уставился на нее совсем уж упоенно, размышляя о том, что когда она телохранитель — его принцесса маскарада очаровательна ничуть не меньше. Иначе, но совершенно обворожительная. А потом очень просительно поинтересовался:

— А совмещать одно с другим — можно? Обнимать тебя, пока ты провожаешь меня до дома. И целовать… хотя бы иногда.

— Ну разумеется, — удивленно ответила она, — Дар от этого не отключается, как ты мог уже заметить.

— Да уж, вовсе не отключается, — усмехнулся Фабио, после чего немедленно ее поцеловал, раз уж было можно, и только потом, с удовольствием обняв за талию, повлек в сторону своего дома.

Праздничное безумие уже начало сходить на нет, и публика разбредалась, чему Фабио был только рад: ему хотелось и вовсе снова остаться с Виолиной наедине, но брести по пустеющим улицам Вентимильи, не протискиваясь и не отмахиваясь от празднующих, тоже оказалось не так плохо. И показывать ей город — все, чего она пока не видела. И упоенно целовать ее на каждом углу. И кормить ее панеллини из промасленного кулечка, купленными у особо упорного лоточника, который надеялся еще сколько-то заработать под утро.

Все же у них вышло чудесное свидание, думал Фабио. И даже это нападение… разве смог бы он, не будь его, увидеть, как Виола лазает по стенам? Ловкая, гибкая, изящная. И никто, кроме бандитов, не пострадал, в конце концов. Так что и это было прекрасно. С Виолой прекрасным было решительно все, и Фабио безумно не хотелось, чтобы оно заканчивалось. Потому, когда они дошли до ворот особняка, он сказал:

— Ну вот, теперь ты знаешь, где я живу, — а потом поднял маску вверх, открывая лицо. — Фабио, меня зовут Фабио делла Гауденцио. А тебя… фиалочка? Я хотел бы знать имя своей спасительницы.

Он почувствовал, как она испугалась и тут же слегка отстранилась. Впрочем, Виолина все же умела держать себя в руках, так что она улыбнулась и сказала:

— Мне больше нравится быть твоей фиалкой. Красивое имя.

Фабио нахмурился и неторопливо, очень осторожно погладил ее рукой по спине.

— Не бойся, я не стану лезть в твои тайны, раз ты не хочешь, — поспешил заверить он еще прежде, чем задумался, что это могут быть за тайны и что она скрывает. В любом случае, ничего дурного, в этом Фабио был уверен, совершенно и абсолютно. Она была замечательная, такая искренняя, ее эмоции были как связка разноцветных колокольчиков. А еще она его спасла. Нет, ничего дурного Виолина не могла скрывать, и раз не хочет называть свое имя — у нее есть на то веские причины, и Фабио не станет ни допытываться, ни подозревать ее в чем бы то ни было. Вот только… — Но я бы хотел увидеть тебя снова. Виолиной ли, кем угодно, как захочешь — мы встретимся еще раз?

Она хмыкнула, мягко провела пальцем по его щеке, и Фабио ощутил, как девушка развеселилась от его слов. Удивительно легко оказалось принести ей облегчение.

— Я надеюсь, в самом деле, я надеюсь, — лукаво ответила Виолина, — Жди меня, друг мой Фабио, мой котик.

Коротко поцеловав его в губы, она выпорхнула из его объятий и сказала:

— Иди уж домой, мне тоже пора возвращаться.

— Я буду ждать, фиалочка, — улыбнулся Фабио и замер, собираясь с силами, чтобы все-таки развернуться и пойти в дом.

Ему понадобилось с полминуты, потом он вздохнул и зашагал прочь по дорожке сада. Когда он обернулся от двери, Виолины у ограды уже не было.

С утра Фабио проснулся в звеняще-приподнятом настроении, и еще до того, как успел отряхнуть с себя сон и вспомнить, чем оно вызвано, его охватило томительное беспокойство. "Виолина…" — разом осознал Фабио причины и того, и другого и резко сел на кровати, вздохнув и расплывшись в задумчивой улыбке. Он будет ее ждать. Придет ли Виолина снова?.. О, как он надеялся, что да. Фабио будет мечтать о том, чтобы пришла. А если нет, если не появится слишком долго — он станет ее искать. Как именно, зная наверняка из особых примет лишь две родинки на сгибе локтя, Фабио себе не представлял, но наверняка знал, что будет пытаться. Будет, пока не найдет.

Он спустил ноги с кровати и тряхнул головой. Теперь, при свете дня, все вчерашние события, как и сама Виолина, казались сладостной фантазией, грезой, наведенной на графа делла Гауденцио проказливым духом маскарада. Но все это было, было на самом деле. Прекрасная девушка с обворожительной и заразительной улыбкой, с ласковыми губами и пальцами, которая мечет дротики и лазает по стенам. Удивительная. Фабио сам не заметил, что уже долго сидит на кровати с мечтательным выражением на лице, не шелохнувшись. Мгновения утекали, а он так и сидел, переполненный воспоминаниями, все его сознание целиком занимала она — Виолина.

"Нужно поговорить с Лоренцо", — решил он как-то вдруг, со всей очевидностью осознав, что ему срочно требуется с кем-то поделиться. Чтобы не разувериться в реальности существования, а еще — чтобы понять, что с ним происходит. Виолина сводила его с ума, кружила голову, завораживала совершенно, в голове плавали радужные грезы, и когда он пытался пробраться сквозь них и осмыслить — вдруг начинал вспоминать ее улыбку, стремительное движение пальцев, запускающих дротик в цель, совершенно очаровательную интонацию, с которой она называла его "синьор котик", ее туманно-задумчивый взгляд в прорезях маски, когда она смотрела на громаду храма, задрав голову.