Окружающие уже с интересом теснились ближе к изобретателю, стремясь подслушать, что же он говорит мальчику, и тот решил сменить тему:

– Клос спросил меня, как работает механизм, так вот давайте я всем расскажу!

Все одобрительно закивали, а музыканты остановили игру. Стали слышны гудение ветра и скрип механизмов. Лифт медленно опускался, а мерцающие под потолком лампочки создавали мрачную и угрожающую атмосферу. Все старались держаться подальше от входа в кабину, которая ничем не была закрыта и демонстрировала любопытным ровную кладку без зазоров.

– Как вы уже, наверное, успели заметить, господа, мы находимся в некоем подобии деревянной бочки округлой формы с квадратным отверстием для входа и выхода. Сделана она, разумеется, из корабельной древесины – самой прочной, надо сказать, корабельной древесины, которую нам удалось достать. Стыки клёпок этой бочки замазаны, поэтому щелей не видно. Кроме того, пол застелен ковром для большей декоративности. – Он с удовольствием пошевелил пальцами ног, гордо указывая на них. – Вся конструкция бочки, как это обычно и бывает, скреплена между собой металлическими обручами с заклёпками, так что можно не беспокоиться, что она развалится на ходу. Гораздо вероятнее, что тросы оборвутся…

– Что? Тросы оборвутся???! – закричали из толпы. Несколько пассажиров заметались по кабине, раскачивая её, отчего она чаще стала ударяться о стены. Свет замигал.

– Спокойствие! Прошу всех успокоиться! – взывал к ним Гетти, – Вероятность обрыва троса крайне мала, к тому же их всего четыре, что придаёт этой конструкции устойчивость! Скорее рабочие, тянущие за канаты, реши они бросить всё и пораньше пойти на обед, признаться, могли бы доставить нам с вами немало хлопот.

Пассажиры, которых первая часть фразы успокоила, опять начали шуметь и бегать взад-вперёд. Успокаивать пассажиров у Гетти явно не выходило.

– Рабочие?! Так вы доверили этим проходимцам с нижних этажей наши жизни? Какое безрассудство! – шумела пышная, грузная дама.

«Да уж, – подумал, Клос, – хорошо, что мы едем вниз, а не наверх. Поднимать такую махину, наверное, было бы совсем туго».

– Уважаемая мадам, – робко возражал ей Гетти, – уверяем, что мы никого не ограничиваем от работы с нашим устройством. Любой желающий, вот, например, вы, тоже можете спуститься и покрутить колесо, чтобы убедиться в его максимальной безопасности.

– Я?! Да как ты смеешь, оборванец! У тебя даже ботинок нет! Знаешь, с какого я этажа? Да я в холл и на работы не чаще раза в неделю спускаюсь! Я с самим Тромблоном за одним столом сидела! Дважды! Не пристало достойной даме вертеть какие-то там грязные колёса!

Как бы Гетти ни вразумлял окружающих, делалось только хуже: шум возрастал, кабина опасно раскачивалась, а Клос уже размышлял над тем, что если они полетят вниз, то ему в его деревянном кресле и Лаки с Бароном, вероятно, всё-таки удастся уцелеть. С другой стороны, со слов Гетти стало понятно (точнее, наоборот, непонятно), какой глубины эта шахта. Находится ли она ниже уровня воды? Насколько вообще высока гостиница?

Эти мысли, а также поглаживания перепуганных и прижимающихся с двух сторон Лаки и Барона помогли мальчику отвлечься от общей паники и криков о наиболее вероятных причинах их гибели. Поэтому, когда кабина наконец прибыла на нужный этаж, он даже слегка расстроился.

Неожиданное появление капитана Тромблона

А вот и наши герои! – провозгласил светящийся от радости мсье Ле-Грант. – Признаться, нам всем потребовалось поторопиться, чтобы успеть прямо к вашему прибытию! Несколько гостей, к сожалению, упали и немножко ушиблись, но, уверяю вас, ничего серьёзного! Раскатывайте!

В тот же миг прямо перед лифтом стали разворачивать красную ковровую дорожку, а пассажиры лифта бросились прочь из кабины, распихивая друг друга, но при этом стараясь не заступить за край дорожки и сохраняя в позах самую высокую важность.

– Да куда вы прёте, совсем как бараны, пропустите Свободного Человека вперёд! – старался навести порядок Человечек, раздавая налево и направо тумаки своей глянцевой тросточкой. – Носильщики, не вздумайте уронить нашего гостя! Между прочим, молодой человек, – Ле-Грант обращался уже к мальчику, – этот паланкин, – он указал на подвесное кресло Клоса, – принадлежал одному азиатскому царю! Его внесли в нашу гостиницу прямо на нём! И где он теперь, этот царь? Уж и не припомнить! А паланкин как новенький… – на этих словах он хотел потрогать край кресла, но не дотянулся. – Несите ровнее!

Процессия двигалась прямо к длинному столу, за которым каждое утро происходило распределение работы среди гостей. Клос вспомнил, как всего два дня назад подписывал здесь договор на рыбьем языке, и поёжился.

«Если бы не монета Старика, не сидеть мне сейчас на подушках, а крутить педали в каком-нибудь грязном и сыром подвале».

Он засунул руки в карманы, но монеты ни в одном из них не было.

«Интересно, сколько времени нужно, чтобы она вернулась назад? Надо бы поэкспериментировать с этим в свободное время. Уже дважды она возвращалась ко мне, надеюсь, что вернётся и в третий».

Мальчика усадили во главе стола, прямо в паланкине. Передним были разложены серебряные приборы, собранные вместе из разных наборов и даже эпох, а разноцветные тарелки удивительной красоты сверкали чистотой и изяществом. По правую руку от Клоса на своём огромном кресле восседал мсье Ле-Грант, улыбчивый и деловитый, как и всегда. По левую развалился неловкий, тучный Бастьен, который разглядывал всех вокруг и время от времени сглатывал слюну от голода. Места рядом с Бастьеном и Ле-Грантом были свободны. Больше никаких знакомых мальчику увидеть не удалось – за их столом восседали разодетые дамы и господа самого разного, но непременно самого вычурного вида.

Леди и джентльмены попроще сидели вокруг за другими столами – круглыми, квадратными, большими и не очень. Казалось, в гостиную принесли всю мебель, которую только удалось найти. Мальчику удивительно было видеть в одном месте столько затейливых стилей одежды: от вычурных дамских шляпок с искусственными цветами до вполне современных галстуков и бабочек на шее у некоторых господ, прикрывающих ключи от номеров. Некоторые гости сидели на стульях вообще без столов, кто-то расселся прямо на ступенях, а те, кому совсем не повезло, просто стояли. Сегодня в гостиной собрались все обитатели этого места.

Клос вспомнил, что у него на шее висит фотоаппарат, и сделал несколько снимков. Вспышки привлекли к себе внимание – раздались неодобрительные возгласы, постояльцы показывали пальцем на фотоаппарат и ворчали.

– Спокойнее, спокойнее, дорогие гости! – Мсье Ле-Грант по привычке встал прямо в ботинках на своё кресло, – Клос – Свободный Человек и делает что хочет! Уверен, он не желает никому причинить вреда и немного позже с удовольствием объяснит устройство и предназначение своего удивительного прибора!

Люди продолжали ворчать и размахивать руками, особенно старались показать недовольство самые богатые гости их длинного стола. Мальчик вообще замечал, что