Во всех своих расчетах он не ошибся, кроме единственного. У Абдулмуслима оказалось людей вдвое больше, чем он рассчитывал, и потому не удалось уничтожить весь отряд. Да это было бы и невозможно. Если бы Актемар рассредоточил своих бойцов на склоне на всю протяженность колонны, то не создалась бы необходимая плотность огня, и результат был бы даже хуже того, что был достигнут.

Но все обошлось. А потом случилось непредвиденное. Отряд Бейсагарова отступил прямо по тропе, оставив на месте убитых и раненых, которых оказалось, когда потом их сосчитали, чуть меньше шестидесяти человек, но где-то там же, в тылах отступающих, вдруг раздались звуки активного встречного боя. И трудно было предположить, что там произошло.

Соблазн был велик – ударить и с другой стороны. Тем более что тогда еще не было известно, что идущий первым отряд Абдулмуслима уничтожен почти полностью вместе со своим эмиром, а отступил только присоединившийся к Абдулмуслиму отряд эмира Габиса Арсамакова и небольшие остатки первого отряда. Но Актемар все же удержался и взял паузу, выжидая развития событий. Ведь это могла быть и ловушка. Попасть в засаду в такую погоду, под густым снегопадом, когда впереди себя видишь не дальше чем на десяток шагов, проще простого. Сымитировать встречный бой просто. И сам Актемар в положении отступающих устроить ловушку не постеснялся бы.

И потому, сконцентрировав своих бойцов в готовности, он долго прислушивался, просчитывая по звукам, что там может происходить. А происходить могло разное. Если была ловушка, то это вскоре выяснится. Увидев, что преследования нет, отряд не станет тратить патроны и отойдет, выставив заслон с пулеметчиками в прикрытие. Это естественная тактика. Но ведь там могли и федералы подойти. Слухи ходили, что федералы этим районом сильно интересуются. И вертолеты, поговаривали, несколько раз пролетали в разные стороны. Они могли выбросить десант еще пару дней назад. Отряд Абдулмуслима Бейсагарова, предположим, был приговорен к уничтожению, его уже обложили, но сам Абдулмуслим этого не знал, и потому ввязался в разборки с Дошлукаевым. А теперь федералы ударили Бейсагарову в тыл.

Здесь ситуация была, грубо говоря, интересной сразу в нескольких аспектах. Сам Актемар Дошлукаев к тому времени уже плотно подумывал о прекращении своей собственной войны, потому что просто не видел в ней смысла. Он, конечно, мог бы еще и год, и два повоевать, уходя на зиму в Грузию или еще дальше – в Турцию, где можно неплохо отдохнуть. Но какой был смысл в этой войне? Какая цель могла преследоваться? И дело было даже не в невозможности победы, когда пришло поражение. Стопроцентное поражение. А те боевые действия, которые вели разрозненные отряды, хотя и могли называться партизанской войной, доставляющей много хлопот федералам, по большому счету, были уже войной террористической. Успеха добивался тот, кто минировал дороги, взрывал машины с террористами-смертниками, и при этом гибли люди совершенно посторонние, к этой войне непричастные. Это было совсем не то, что Актемар считал достойным мужчины-воина. И потому мысли о сдаче по амнистии все чаще надолго застревали в голове эмира Дошлукаева. И, в конце концов, сам не решившись окончательно, Актемар собрал отряд и высказал свои сомнения. Он хорошо знал, что большинство бойцов не пожелает сдаться, потому что имеют в своем прошлом кое-какие дела, за которые, даже учитывая амнистию, им придется отвечать. Если сдаться, то до возвращения в мирную жизнь придется провести несколько лет за колючей проволокой. А кто добровольно пойдет на это? И потому Актемар, высказав все своим бойцам, предложил тем, кто не боится сдачи, остаться с ним, а остальным он предоставил свободу и пообещал снабдить их деньгами из общей кассы для устройства за границей.

С эмиром решились остаться только двадцать бойцов…

Но Актемар, при всей своей обычной решительности, все тянул время, не решаясь на последний главный шаг. И совсем было решился, а тут Абдулмуслим подоспел со своими разборками. И теперь, когда идет бой, как вести себя Актемару? Если там федералы, они и его тоже атакуют, потому что никто не знает, что эмир Дошлукаев со своими людьми готовится к сдаче оружия. Более того, если федералы там, то они должны быть и в другом месте. В последнее время все операции по уничтожению отрядов проводятся большими силами с разных направлений и с обязательным внешним кольцом оцепления, чтобы никого не выпустить живым. И если те, кто идет в первых рядах, еще более лояльно относятся к противнику, то оцепление, как правило, стреляет без жалости и сомнения сразу на поражение, не желая возиться с пленными. Это стало законом. И Актемар, таким образом, рискует сейчас оказаться окруженным и тоже подлежащим уничтожению. Атакуют, и что тогда делать? Придется вступать в бой, чтобы не быть уничтоженным. Сдаваться в плен нельзя, потому что это уже будет не добровольная сдача оружия, пленение не попадает под общую амнистию. Но и драться в окружении со значительно превосходящими силами противника – не слишком приятное занятие. Хорошо еще, что погода помогает, создавая неразбериху.

Размышляя обо всем этом, Актемар не забывал слушать, как идет бой. Звуки сдвинулись в сторону. Судя по всему, федералов – если это были федералы – оказалось немного, и они попали в неприятную ситуацию. Но немного – это только здесь. В другом месте их будет больше. И здесь скоро будет больше.

Актемар был опытным командиром, при этом он был восточным человеком, воспитанным на многовековых традициях. Восточной хитрости ему хватало на троих командиров. Потому он увидел способ, как выкрутиться из ситуации. И дал команду:

– Вперед! Если там федералы, в них не стрелять… Поможем… Это нам в плюс зачтется…

Если федералы и ударили по отступающей колонне, то наверняка небольшими силами, и чтобы не вступать в неравный бой, пошли в прорыв и прорвались. Куда они прорывались? Просто так, в никуда, в прорыв не идут. Значит, прорывались они к своим. Может быть, и с другой стороны была помощь. А что это были именно федералы, удалось выяснить уже вскоре, когда захватили и тут же допросили раненого. Именно тогда Актемар, к своему удивлению, узнал, что к Абдулмуслиму Бейсагарову присоединился со своим отрядом намного более толковый полевой командир Габис Арсамаков. И именно его собрался теперь атаковать Актемар. Удивление Дошлукаева было вызвано тем, что он не имел никаких конфликтов с Арсамаковым. И делить им было нечего. До этого встречались несколько раз, и все встречи происходили гладко, без взаимных претензий. Впрочем, Арсамаков был, кажется, в приятельских отношениях с Бейсагаровым и просто выполнил просьбу приятеля. И за это, возможно, уже поплатился. По крайней мере, все к этому шло.

Пауза, которую выдержал Актемар, сослужила ему хорошую службу, потому что Арсамаков какое-то время ждал удара в спину и готов был на него ответить, но не получил его сразу и только после этого решил начать преследование отряда федералов. Он стал собирать свои рассеянные джамааты, и в этот как раз момент Актемар вышел на линию атаки. Расстреливать из гранатометов рассеянные силы невозможно. Но, когда они собраны в кулак, готовый к удару, гранатометы способны нанести большой урон. И они нанесли. Первый же залп «РПГ-7» в плотно стоящих бойцов Арсамакова практически уравнял силы сторон. Повторный залп требовал время на перезарядку гранатометов, но из-за плохой видимости Актемар вышел на опасно короткую дистанцию, поэтому время терять не стал, и в дело вступили автоматы при одновременно скоростном рывке вперед.