– Напрасно. Я не кусаюсь.

Ленар рассмеялся собственной шутке. Ефимия предпочла промолчать. Она полностью сосредоточилась на своих чувствах и кое-как смогла привести их в порядок.

– Чем сейчас заняты ваши мысли? – не унимался граф.

– Исключительно вами, милорд. – Девушка добавила в голос немного жеманства. Ну вот, руки больше не дрожат, она готова принять бой. – Не каждый день выпадает шанс встать в пару с первым министром!

Ленар склонил голову набок, принимая комплимент. Но Ефимия чувствовала: он ей не поверил. Дурно! Нужно усыпить его бдительность, играть достовернее.

Граф и его партнерша встали позади императора и герцогини. Чуть помедлив, их примеру последовали остальные.

Мужчины и женщины образовали две практически идеально ровные линии.

Напрасно Ефимия переживала, тело сделало все само. Присесть в реверансе, вытянуть руку, положить ее на ладонь партнера. Шаг, непременно с левой ноги. Остановка. Снова шаг. Ускорение. Ефимия практически расслабилась, увлеклась танцем, когда Ленар неожиданно прошептал:

– Вы врете, миледи.

От неожиданности девушка сбилась с ритма, но сумела сориентироваться, изобразила, будто подвернула ногу.

– Эти туфли такие неудобные! Я совершила большую ошибку, не разносив их перед балом, – с притворным стыдом пожаловалась она.

Граф хмыкнул и описал дугу вокруг партнерши, как того требовал танец. В итоге он оказался у нее за спиной, так близко, что по коже Ефимии пробежали мурашки. Она боялась пошевелиться, чтобы ненароком не коснуться его тела.

– Я не ваша матушка, можете говорить честно.

– Я абсолютно честна с милордом. Туфли…

Девушка охнула, когда Ленар оторвал ее от пола. Пальцы графа обожгли огнем. У Ефимии на миг перехватило дыхание. Страх разоблачения боролся с возмущением и желанием, чтобы он не убирал руки. Святой Верасий, определенно она сошла с ума, если думает о тепле его тела! Но вот под ее ногами снова оказался пол. Краем глаза Ефимия заметила, как остальные кавалеры, кто раньше, кто с небольшим опозданием, тоже опустили партнерш. Ну конечно, это предусматривал танец! Глупо, безумно глупо думать, будто Ленар приставал к ней посреди бального зала.

– Вы врунья, миледи, с вашими ногами все в порядке.

Глаза Ленара задорно сверкали. Ефимия нахмурилась, а потом сообразила: он решил, будто она с ним заигрывала.

– Сомневаюсь, – девушка окатила его волной холода, – что его величество одобрит подобное поведение. Я будущая императрица, милорд, а не ваша любовница.

– Возможная императрица, – поправил ее граф.

Танец закончился, но Ленар не спешил отпускать Ефимию. Взгляд его мрачнел с каждой минутой.

– Кто вы на самом деле, леди Феррир?

– Что за странные вопросы, милорд?

Запаниковав, Ефимия попыталась избавиться от опасного общества:

– Я хочу пить! И вообще, сейчас начнется церемония знакомства, а я стою тут, безумно далеко от императора.

– И как же близко вам хотелось бы к нему оказаться?

Взяв спутницу под руку, Ленар отвел ее к ближайшему столику с напитками. Девушку не покидало ощущение, будто она под конвоем. Дорого бы она дала, чтобы заглянуть в голову первого министра!

Ефимия искала и не находила ошибок в собственном поведении. Волнение естественно, как и реакция на вольность Ленара. Она могла бы и вовсе влепить ему пощечину, ославить перед императором. Неужели он догадался?.. Как, откуда?! Ефимия давно не та одиннадцатилетняя девочка, узнать ее тяжело. Только тогда к чему вопрос про Вардена? Ефимия кожей чувствовала подвох.

– Его величеству ничего не угрожает, милорд. Вы ведь вбили себе в голову, будто я или кто-то еще из девушек хочет причинить ему вред?

Она, не мигая, смотрела Ленару в глаза. Ни один мускул не дрогнул, только пальцы чуть сильнее сжали веер.

Первый министр промолчал и отпустил ее руку. Ефимия мысленно посмеялась над былыми страхами. Да нет, вздор, конечно! Она попала на отбор по протекции, прошлое таких девушек не подвергалось сомнению. Опять же не станет граф Митас ночами копаться в архивах, составляя собственное досье на претенденток. Их проверил придворный маг, после они позволили осмотреть свой багаж – достаточно, чтобы усыпить любую бдительность.

– Надеюсь, вы не откажете мне еще в одном танце? – неожиданно попросил Ленар.

– Чтобы вы продолжили допрос? – усмехнулась Ефимия и глотнула игристого. – Ему подвергнутся все претендентки? Порадуйте меня, скажите, что остальным тоже придется страдать.

Ее терзали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось скорее вернуться на помост, очутиться как можно дальше от Ленара. С другой, Ефимия знала, что все равно поневоле станет искать его глазами.

– Возможно, – уклончиво ответил граф и обратил внимание на ее пальцы: – Вы опять дрожите.

Разве? Ефимия в недоумении уставилась на свои руки. Они действительно подрагивали.

– Это все вино. – Девушка вымучила улыбку. – Оно слишком холодное.

– Много не пейте! – заботливо предупредил Ленар. – Игристое – коварный напиток.

Ефимия кивнула. Она и не собиралась. Опозориться во время официального представления – верный путь обратно в графство Орой.

– Знаете, – граф не спешил уходить, – сначала я воспринял приказ его величества танцевать с вами как наказание, а теперь, похоже, обязан поблагодарить императора.

Кончики ушей Ефимии покраснели.

– Скольким женщинам вы это уже говорили?

– А я вам пока еще ничего не говорил, миледи, – ловко подловил ее первый министр и пожурил: – Будущие императрицы должны думать только о женихе.

– Заверяю, я о вас ни капельки не думаю, – запальчиво ответила Ефимия и, невежливо повернувшись к графу спиной, поставила опустевший бокал на столик.

– Жаль!

Девушка так и не поняла, что скрывалось за его словами. Возможности выяснить не представилось: ровный гул разговоров прорезал истошный женский визг.

Стиснув руку Ефимии, Ленар решительно пробирался сквозь гудящую толпу туда, откуда раздался крик. Напрасно девушка пыталась вырваться, пальцы первого министра будто вросли в ее кожу. А ведь она почти успела уйти. Почти…

– Да отпустите же! – в сердцах выкрикнула Ефимия и поискала глазами императора.

Только он избавит от бульдожьей хватки графа. Вот как, скажите, Ленар мог ей понравиться?! Ефимия удивлялась самой себе. Вздыхать о мерзавце и грубияне! Вот и проявилась его сущность, теперь совсем несложно его ненавидеть.

Однако кто и почему кричал? И отчего возле помоста так пустынно? Отдыхавшие после танца девушки вскочили со своих мест и в ужасе смотрели на свободное пространство перед аркой. Даже императрица привстала, опершись о руку одной из фрейлин. В душе Ефимии заворочалось дурное предчувствие.