Этот высокий звук…

Сердце забилось чаще, снова норовя подпрыгнуть к горлу.

– Отпустите меня, милорд, – строго повторила Ефимия, когда Ленар проигнорировал ее первую просьбу. – Ваше поведение недопустимо и позорит не только вас, но и императора. Напоминаю, я участница отбора, а мы на балу.

– Я помню, – не глядя на нее, соизволил ответить граф.

Вытянув шею, он пытался рассмотреть что-то за спинами гостей. Немного помедлив, с видимым сожалением Ленар разжал пальцы. Воспользовавшись дарованной свободой, Ефимия поспешила отойти и одарила графа убийственным взглядом. Нет смысла больше изображать кокетку, они друг друга терпеть не могут.

Избавившись от балласта, Ленар активно заработал локтями и за считаные минуты оказался на месте происшествия.

Варден склонился над смертельно бледной Эрнестиной. Герцогиня лежала на спине, широко раскинув руки. При падении она ударилась головой об основание декоративной арки, и теперь на виске расцвел отвратительный синяк. Однако он не шел ни в какое сравнение с губами девушки. Казалось, из них высосали цвет, наполнили зимней изморозью.

– Она жива?

Ленар опустился на корточки подле императора и коснулся запястья Эрнестины. Пульс едва прощупался.

– Лекаря! – крикнул первый министр и, обернувшись к притихшей, застывшей в ужасе толпе, гаркнул: – Быстро!

Слуги пришли в движение. Под командованием Эммануэля они подхватили несчастную герцогиню на руки. По стечению обстоятельств Эрнестину пронесли мимо Ефимии. Девушка посторонилась и проводила соперницу тревожным взглядом. Герцогиня казалась… такой мертвой, словно восковая кукла.

– Какой кошмар!

Ефимия вздрогнула, когда ее руки кто-то коснулся. Она испугалась, что вернулся Ленар, но тот был занят императором. Мрачные мужчины отошли в сторонку и что-то обсуждали. За спиной Ефимии стояла Элизабет. Случившееся произвело на нее впечатление, стерло привычную самоуверенность. Она нервничала, то открывала, то закрывала веер, и все оглядывалась туда, где пару минут назад лежала Эрнестина.

– Что произошло? Ей стало плохо?

– Наверное. – Элизабет потянула подругу к столику с напитками. Им обеим требовалось выпить. – Все шло хорошо, обычно. Эрнестина танцевала с императором, ты – с первым министром. Она казалась здоровой, улыбалась, чуточку жеманничала, – словом, пыталась очаровать его величество. И преуспела, раз Варден сопроводил ее на место, а не бросил посреди зала. Только вот до кресла Эрнестина не дошла. У самого помоста она покачнулась, резко побледнела и рухнула как подкошенная.

По коже Ефимии пробежал холодок. Она сомневалась, будто родные герцогини скрывали ее недуг, выходит… Но это казалось невероятным, гораздо легче поверить в падучую болезнь.

– Уверена, доктора справятся.

Ефимия успокаивала не только подругу, но и саму себя. Смерть на отборе!.. Создатель не допустит, герцогиня поправится.

«Как же хорошо, что я все вылила!» – пронеслась в голове трусливая мысль. Нетрудно догадаться, подозрение прежде всего падет на соперниц герцогини. Ефимия не удивилась бы, если бы некоторые не погнушались ради короны отравить Эрнестину. Только… Девушка по-прежнему отказывалась верить, что стала свидетельницей покушения.

– Это Эрнестина взвизгнула?

От холодного игристого желудок окончательно превратился в комок льда. Ефимия дрожала и против воли нервно поглядывала на Ленара. Мог ли он знать? К чему странные вопросы во время танца? «Ты все вылила, – повторила себе девушка. – Ты ставленница Блеккуоков. Одной их фамилии хватит, чтобы отвести от тебя подозрения».

Как все просто казалось тогда, в гостинице, и как тяжело оказалось на практике! Тут не до мести, самой бы удержаться на плаву. Лучше бы Ефимия попросила рекомендации у Агнешки и устроилась гувернанткой в благопристойный дом.

– У тебя лихорадка? – Элизабет обратила внимание на ее пальцы. Они с трудом удерживали бокал.

– Страшно! – не покривив душой, призналась Ефимия. – Не то чтобы я любила Эрнестину… Так это она?

– Кричала? Нет, конечно. Бедняжка даже охнуть не успела. Это Валерия. До чего вульгарная девица! Ни капли воспитания. Ведет себя как базарная торговка, и это перед императором!

Речь шла о Валерии Гивед, баронессе Орсе, одной из четырех отобранных от графства Орой девушек.

– Вот ты – совсем другое дело, – продолжала Элизабет. – Хоть и не баронесса, тоже из Ороя, но день и ночь!

– Спасибо.

Ефимия сделала очередной глоток и закашлялась: игристое попало не в то горло.

Музыканты на хорах притихли, тогда как зал, наоборот, бурлил. Интересно, император объявит бал закрытым? Наверное. Как обидно! Ефимия надеялась хотя бы на пару минут заполучить внимание Вардена, а так и рассказать по возвращении нечего.

– Как тебе первый министр? – Элизабет невольно наступила на больную мозоль.

Девушка пожала плечами:

– Никак. Дурно воспитан, как и Валерия. А еще мнит о себе!

– Что у вас произошло? – насторожилась подруга.

Ефимия поражалась ее чутью. Но придется ответить, иначе Элизабет не отстанет.

– Да так… – Бокал пришелся кстати, чтобы чем-то занять руки. – Граф сыпал глупыми подозрениями. Наверное, узнал о письме моей дальней родственницы. Они давние враги.

Говорить об Агнешке не хотелось, но новости по крылу претенденток разлетались быстро. Девушки наверняка обсуждали, по какой такой надобности Эммануэль заходил к одной из них, что за письмо он принес.

– Родственницы? – удивленно подняла брови Элизабет.

– Да, она очень сильно помогла мне в свое время и теперь тревожится, все ли в порядке. А граф выдумал, будто мы заговорщицы.

Ефимия гордилась собой. Ей удалось одновременно не соврать и не выдать благодетельницу. Судя по лицу подруги, объяснение ее удовлетворило. Гора с плеч!

– Выкини из головы! – посоветовала Элизабет. – Первый министр всех подозревает, иначе бы не копались в вещах, не устраивали бы встречу с магом, надеясь найти неизвестно что.

– Уже выкинула, – натянуто улыбнулась девушка. – Я об Эрнестине думаю.

– Чтобы она осталась жива, но на отбор не вернулась? – Глаза собеседницы лукаво блеснули.

Ефимия промолчала. Пусть думает, что хочет.

Между тем император с первым министром закончили совещаться. Варден направился к матери, а Ленар подозвал Эммануэля.

– Дамы и господа, – мажордом взял на себя печальную обязанность, – с прискорбием сообщаю, что его величество приказал считать бал закрытым. Мы рады были видеть вас во дворце.

– Ну вот! – разочарованно протянула Элизабет и, отставив бокал, направилась на поиски Мирабель.

Троице найдется, о чем посудачить перед сном.