– Да, собираюсь.

– Но ты не упоминал, что женат, когда мы обсуждали кодекс морали в твоем контракте.

Бобби сглотнул. Нарушение контракта положит конец шоу, курорту, огромным мечтам. Это потеря, после такого уже никогда не встать на ноги.

– Я не женат.

– А кто мать твоего ребенка?

– Кое-кто, к кому я глубоко привязан.

Его слова сделали свое дело. Кейн, наконец, поднял глаза.

– Уверен, моим юристам будет что сказать на этот счет.

– Я верю, что так и будет.

И тут зазвонил телефон Бобби. Стелла.

Мики позвонил ей, как и обещал. Теперь Стелла в панике. Кейн махнул рукой, словно разрешая ответить на звонок. Ни дать ни взять, монарх снизошел до того, чтобы заметить простого крестьянина.

Бобби все еще мог спасти сделку. Нужно только верить или сразу признать поражение. Он достал телефон.

– Привет.

– Он там? – Голос Стеллы звучал истерически.

– Да.

– Чего хочет?

– Я не уверен. Послушай, я перезвоню тебе, когда смогу.

– Боже мой, – всхлипнула она и отключила связь.

Бобби уставился на фото Стеллы, которое он выбрал в качестве аватарки. Снимок из клуба, но только ее лицо. Ее улыбка словно осветила комнату. Но это всего лишь иллюзия. Настоящая Стелла разбита на кусочки тем самым мужчиной, который сейчас сидит за его столом. В этот момент Бобби ненавидел Кейна. Тот предложил средства – шоу, курорт, респектабельность. И за это Бобби продал ему душу. Семью. Ради того, чтобы отец и братья его уважали, а люди считали серьезным бизнесменом. Теперь он официально связан с человеком, который относился к семье как к мусору, одно присутствие которого парализовало его дочь. Но сделка… Бобби не был уверен, что готов распрощаться с курортом, сказав Дэвиду Кейну, куда тот может засунуть свой кодекс морали. Курорт не просто сделка. Это его дом. Его будущее.

Стелла. Ребенок. Разве не они теперь были его будущим? Господи, что делать?

– Я хочу увидеть дочь. Сейчас же.

По тону Кейна было понятно, что никаких дальнейших переговоров не предвидится. Бобби кивнул. Чем быстрее они разберутся с этим, тем лучше.

Открыв дверь трейлера, он увидел, что Мики вернулся в машину, и мысленно выругался, хотя теперь понимал, что этот человек способен на человеческие чувства. Дождался Кейна.

– Вы поедете за мной в квартиру?

– Да.

– Я позвонил ей, – прошептал Мики, проходя мимо Бобби к водительской двери.

– Знаю.

– Я так сожалею об этом, парниша.

– Так докажи это.

Мики отошел слишком далеко, Бобби пришлось приложить все усилия, чтобы не припустить к машине со всех ног. Он не знал, потребует ли Кейн, чтобы Мики ехал следом за ним. Надо добраться до дома первым. Он на ходу набрал номер Стеллы. Она подняла трубку с первого же гудка.

– Привет.

– Стелла, это я. Твой отец едет за мной следом ко мне домой.

– Да, я предполагала, что это случится.

– Ты в порядке, малышка?

Судя по голосу, не в порядке.

– Конечно.

Он слишком резко повернул, но черный седан следовал по пятам. От Мики не так просто оторваться.

– Что ты хочешь сделать?

– Сделать?

– Как ты хочешь все это представить? Он увидел планировку моей будущей квартиры в курортном комплексе, а я добавил туда детскую. И он знает, что ты у меня.

– Ты добавил детскую?

Разве он не говорил? Ах да, собирался сделать это после того, как они получат результаты. Через два дня.

– Да. И собирался добавить комнату для тебя. Может быть, даже место для магазина. У нас мало времени, Стелла. Мы будем через пятнадцать минут. Что ты собираешься сказать отцу?

– Не знаю.

Ее голос звучал теперь мягко и нерешительно. И он передумал. Не хотел, чтобы она плакала, тем более ее отец вот-вот появится. Впервые за два с лишним года.

– Хорошо, малышка. Не волнуйся. Я буду через несколько минут. Все, чего хочешь ты, хочу и я, договорились? Я не буду принимать решения за тебя.

– Хорошо.

– Стелла… я… – Он хотел сказать, что любит ее, но этот порыв был таким неожиданным, что он растерялся. – Я скоро буду, малышка.

Он отключился и поехал быстрее. Все это плохо кончится. Кто-то обязательно проиграет. Но он будет бороться за Стеллу.

Стелла паковала вещи. Оставалось несколько минут до того, как тишина квартиры будет нарушена. Она бы хотела обойтись минимальным шумом и, если возможно, минимальным чувством вины. Отец знает, где она. И это, скорее всего, повод разорвать контракт. Ей не разрешат остаться, тем более когда тот узнает про ребенка. Или она неправильно поняла. Все-таки перенервничала. Бобби никогда не говорил, что будет, когда она уедет. Конечно, время, проведенное вместе, было чудесным, легким, приятным. Так можно очень легко привыкнуть. Но все это понарошку. Стелла не хотела рисковать своим сердцем. Однажды он даже будет ей благодарен за это. Его жизнь – это семейный бизнес и его курорт. А ее жизнь принадлежит отцу. Его деньги оплачивают счета за ее лофт и все необходимое для дизайна и моделирования. Единственное, что по-настоящему ее, – карманные деньги за модели.

Стелла сложила кружевное платье, в котором собиралась встретить Бобби, свитер, топ, в котором спала. Почти законченное платье для бенефиса, туалетные принадлежности, обувь. Она закинула свои мечты о счастливой семье.

«Ну же!» Горло сжималось. В конце концов, отец не может забрать ребенка или выслать ее в мрачный дом для незамужних матерей, не девятнадцатый век на дворе! Она взрослая женщина, а не напуганная маленькая девочка. И потом Бобби. У него обязательства, и он будет их соблюдать. Даже если отец откажется от нее, Бобби будет поддерживать ребенка. Она не окажется на улице без всякой надежды на будущее. Но она не представляла, к чему это приведет.

Закинув неиспользованную пряжу и ткань в ящик, Стелла положила сверху небольшую кружевную вуалетку с маленькими черепами для Патрис, как на ее платье. Бобби проследит, чтобы она получила это. Она постаралась привести себя в более презентабельный вид. Отец ненавидит то, как она одевается и укладывает волосы. Да замечал ли он ее вообще. Она уложила волосы так, чтобы те выглядели как острое лезвие, нанесла макияж. Нельзя плакать, но в последнее время она не в состоянии сдерживать эмоции.

Наконец все было готово. Вещи стояли у двери, Стелла в центре квартиры, глубоко вдыхая, чтобы успокоиться. Не прошло и двух минут, как Бобби ворвался в дверь. Ей хотелось запомнить, как он выглядит, запечатлеть то, что она с ним испытала.