вокруг дома, а у тети Люси – вишневый. Они обменивались урожаями.

Мы подошли к забору, разделявшему участки, и…

– А! Вот вы где, ребятишки! – накрыла нас тетя Люся…

Но голос у нее был прямо елейный!..

И вообще, тетю Люсю было не узнать – как будто ее тоже подменили каким-то инопланетным приветливым клоном.

– Заходите, заходите к нам! – помахала она рукой и подошла поближе, вся светясь теплом и добродушием… и добавила уже тихим голосом, обращаясь прямо к моей сестренке: – Только не по улице идите, а там, через позадки. Потом объясню. Давайте, давайте! Я пирог сделала. Яблочный Спас же!

Что-то подобное с нами уже случалось… два стола – и одинаковые угощения, а желудок уже полон.

Кстати, тетя Люся как образцовый учитель советской эпохи в церковь не ходила и в Бога не верила, но исторические традиции блюла свято.

Мы пошли через задворки…

– Что это с тетей Люсей? – задала как бы всем сразу вопрос моя сестренка. – Она так со мной никогда не разговаривала.

– Ты же ей этот сборщик вишни собрала, – даже удивился вопросу Славка. – Ну, не ты, но как бы ты… В общем, жизнь облегчила, а то ей все труднее и труднее вишню собирать. Особенно наверху.

Санька немного задумалась, носом пошмыгала, а потом толкнула меня локтем:

– Слушай, Аль, это что теперь – всю жизнь хорошими такими надо быть нам? Типа идеальными? Чтобы она всегда так… И все вообще…

Я тоже думал над этой проблемой и ответил не то чтобы очень уверенно:

– А почему бы и нет?

– Так я ж ей больше ничего не смогу собрать, – прямо-таки с удивительной ноткой отчаяния проговорила Санька. – И починить эту штуку… если сломается.

– Ты сейчас об этом не думай пока, – снова дал дельный совет рано повзрослевший Славка. – Посмотрим, что вообще тут будет…

К нашей с сестренкой радости, тетя Люся не сразу нас в дом, к столу, потащила, а хотела, чтобы мы еще все вместе полюбовались, как квадрокоптер-вишнеуборщик работает…

– …Хирургически точно, – сказала тетя Люся, однако без нотации, хотя и высказанной очень добрым голосом, не обошлась: – Вот, Саша, я всегда тебе говорила, что ты – девочка очень способная и талантливая… А теперь вон как удивила! Вот и развивай талант. Гладишь, станешь первой женщиной – генеральным конструктором космических ракет…

И внезапно, нам на удивление, тетя Люся пообещала моей сестренке:

– …Больше тебя донимать своими нотациями не стану. Вижу, что можешь, если захочешь. Дальше сама живи, своим умом. У тебя его немало.

Санька сначала бледнела, потом краснеть начала… Зыркнула в мою сторону. Во взгляде ее прямо вопль отчаяния полыхнул: «Аль, уведи меня отсюда!»

– Теть Люсь, нам тут еще глянуть это… комбайн у тети Васи надо, – придал я своему голосу тон слесаря высшего разряда. – И к деде Гере заглянуть… Дрова не дорубили… ну, то есть не докололи. Надо бы, пока не стемнело.

Кто не спрятался… А кто не виноват?

Я серьезно так с тетей Люсей говорил, и она посмотрела на меня тоже серьезно… помолчала немного, а потом выдала директиву:

– Так. Сначала у меня по куску пирога в рот. Это пятнадцать минут. Стемнеть не успеет. А потом – по вашим делам…

Помолчала еще немного и тоже так, серьезно, обратилась к моей сестре:

– Саша, а откуда вы все эти детали взяли? Для всех этих устройств.

Санька опять в меня глазами стрельнула: «Спасай!»

– Давно-о-о собирали… – потянул я, лихорадочно придумывая отмазу. – В хозмагазе кое-что было… Еще на свалку у авторемонтного ходили.

Был такой, тлел еще в то время на краю Платонова авторемонтный заводишко…

– А у тети Васи старый пылесос и телевизор в дело пошли… – пришел на выручку Славка. – И канистра пластиковая.

– Понятно, – с непонятным, однако, для нас облегчением сказала тетя Люся. – Пошли в дом.

А уж за столом мы узнали про затеянную взрослыми конспирацию. Оказывается, с утра по улице прошли два каких-то подозрительных незнакомца. Аккуратные. В серых костюмах и при галстуках… И спрашивали не про нас конкретно, а про «мальчика и девочку – по-видимому, близнецов». Есть ли такие… Если есть, то где живут.

Мы с пацанами подумали про пришельцев из рассказа деды Геры, но уточнять не рискнули.

– Мы тут все сразу подумали – особисты какие-то, – объясняла тетя Люся. – Из КГБ… В смысле, из ФСБ. КГБ – это давно было. Но от перестановки слагаемых сумма, как известно, не меняется. Мы ж все знаем, что вы – ребята положительные… Но ситуация нехорошая какая-то. А еще ваших родителей нет. Если зацепятся – «как да почему» начнется. Чего доброго заберут вас… Пока выяснится, что вы не при чем, натерпитесь там у них… Да и родителям вашим достанется… Времена дурные – какой-нибудь ювенальной полиции тут нам еще только не хватало… В общем, мы тут небольшой заговор против властей затеяли. Решили вас прикрыть, пока родители не вернутся. Сказали, что нет таких. А которые бывают – те с родителями сейчас и далеко. Пока они больше тут не появлялись… А вы до поры до времени у нас ночевать будете. Сегодня – у тети Веры. Она подальше от вашего дома. Потом у тети Васи. После – у нас. Только не скисайте. Ведь вы ж не набедокурили так, чтобы особисты сюда по ваши души нагрянули… Вы ж не шпионы какие-нибудь… Не диверсанты же! – И пригляделась к Саньке. – Верно же?

Тетя Люся в заговоре «против властей»?! Да еще на нашей стороне?! В общем, чудеса продолжались!

– Верно, верно, теть Люсь! – выпалила Санька. – Не знаем ничего. Мы их и не видели.

В самом деле, после всего пережитого в «Сигнале» что нам были какие-то особисты из ФСБ! Так, мелочь пузатая!

По нашей реакции тетя Люся сделала вывод, что мы ни в чем таком диверсионно-шпионском, и вправду, не виноваты.

Честно говоря, пирог был вкусный, но у моей сестренки он явно в горле застревал. Она чувствовала себя как бы не в своей тарелке – от ласкового взгляда тети Люси… и от ее ласкового, сочувствующего молчания.

Тетя Люся видела, как мы торопимся и уже едва не давимся.

– Давайте я вам с собой дам, и пойдете, – вошла она в положение.

Выручил Славка. Почти выручил.

– Теть Люсь, у мамы такой же пирог! Мы ж объедимся! Кишки слипнутся.

– Ничего-ничего, молоды еще, чтобы кишки у вас слипались, – не обиделась тетя Люся. – Пока Саши