Наш первый урок (если это можно так назвать) длился не более полутора часов. Как я и предполагала, учительница оказалась не только приятной в общении, но и мудрой лисицей. Она мне искренне импонировала, и, кажется, это было взаимно.　

Пока Плана провожала тэту до выхода, я пошла на кухню, намереваясь сообразить небольшой перекус для работающих в кафе. И нет, совесть не грызла — за еду деньги отдавать блондинам не собиралась. Как и за временное жильё. В конце концов, должны же они хоть как-то возместить мне моральный ущерб. Если бы не их выходка, меня бы здесь вообще не было.　

В хлебнице обнаружилось несколько лепёшек, на полочке — банка излюбленного джема. На скорую руку сделала бутерброды и, завернув их в салфетку, сунула в рюкзак. Туда же отправилась баночка чая. Как оказалось, в доме имелось целых пять его разновидностей, но я остановила выбор на обычном чёрном. Решив, что для трудящихся мужчин такой перекус будет несущественным, нарезала ещё подкопчённое мясо. Кроме него в холодильнике нашлось множество других продуктов, но их трогать не стала.　

Кстати до сих пор непонятно, почему блондины при таком большом выборе давятся перловкой. Наверное, сами готовить не хотят, а Наоми не такой уж спец в кулинарии. Ну, или им просто нравится каша.　

Когда собралась уходить, заметила стоящую в дверях кухни Кэти. Девушка высунулась в гостиную и, убедившись, что Планы поблизости нет, подошла ко мне.　

— Ты хочешь выходить замуж за Виатора? — прямо спросила она.　

О, оказывается, в ней тоже заложен здравый смысл.　

— Нет, не хочу. И более того — не собираюсь.　

— Он мне очень нравится, — неожиданно призналась Кэти, взволнованно на меня посмотрев. — Семья Вилир приезжала к нам в прошлом году, и Виатор, он…такой… такой…необыкновенный. Это я должна выйти за него замуж! Я, а не ты!　

Ох, как сестрёнка-то разнервничалась. Щёчки запылали, глазки засверкали.　

— Кэти, поверь, мне это совершенно неинтересно. Я не планирую выходить замуж и уж тем более за совершенно незнакомого челове…лиса. Скажи, я могу рассчитывать на твою поддержку, когда приедет семья Виатора? Если станем действовать вместе, то каждая из нас добьётся желаемого.　

Девушка недоверчиво на меня покосилась и уточнила:　

— Ты точно говоришь правду?　

Едва сдержала желание закатить глаза и подтвердила:　

— Точно. Сама подумай, как я могу хотеть выйти замуж за того, кого даже ни разу не видела?　

Продолжить разговор нам не дала Плана, чьи шаги раздались в гостиной. С ней разговаривать совершенно не хотелось и, подхватив рюкзак, я выскочила из кухни. У входа мы чуть не столкнулись, и блондинка открыла рот, намереваясь что-то сказать, но меня рядом уже не было.　

Подойдя к кафе, обнаружила, что работнички уже сами устроили себе перерыв. Адам вместе с напарником полулежали на пожелтевшей траве и смотрели на плывущие по небу облака. День выдался тёплым и солнечным, подобным привету из ушедшего лета. В такое время только и сидеть на улице, наслаждаясь прекрасной погодой и свежим воздухом.　

— Пиццу заказывали? — пошутила я, извлекая из рюкзачка прихваченные бутерброды.　

Плюхнулась на землю рядом с ними и поинтересовалась:　

— А Наоми где?　

— Из кухни не вылезает, — усмехнулся Адам, по-лисьи косясь на принесённый перекус. — А что такое пицца?　

Ясно, на трамвае мы не катались.　

— Неважно, — я протянула ему тост с джемом, — угощайся.　

Вскоре к нам присоединилась Наоми, и мы вчетвером принялись уплетать скромный обед. Хотя, если судить по времени, скорее ранний ужин. Второго работника, нанятого Дианом, звали Сэмом. Это был коренастый, довольно крупный лис, лет этак сорока.　

К слову, от тэты Бертины я сегодня узнала, что двуликие живут дольше простых людей и взрослеют несколько по-другому. Жизненный срок составляет около ста пятидесяти лет. До тридцати лисы выглядят на свой возраст, с тридцати до шестидесяти практически не меняются, и только после начинают стареть. Теперь понятно, почему Плана с Леонисом кажутся такими молодыми.　

— Алис, у меня для тебя есть небольшой подарок, — удивил Адам, поднявшись с места.　

Под моим вопросительным взглядом он отошёл за угол кафе и через секунду вернулся, катя рядом велосипед. Не тот, на котором я видела его в прошлый раз, а другой. Тоже старенький, поцарапанный, но зато с хорошо подкаченными колёсами.　

— Оба велика мне когда-то торговец проспорил. Этот всё равно валяется без надобности, а тебе будет привычный мир напоминать.　

Сэм скептически хмыкнул:　

— Без надобности? А ничего, что малышня каждый день дурит тебе голову, прося покататься?　

— На моём покатаются, — отрезал Адам. — А этот дарю Алиске в качестве извинений и начала дружеских отношений.　

Теперь хмыкнула Наоми:　

— Так уж и дружеских?　

Судя по виду парня, действительно, дружеских. Не преувеличивая своих умений, я давно научилась определять, искренен человек, или нет. Ещё в детстве. Так вот Адам, правда, хотел извиниться и выказать расположение.　

Так что от велосипеда отказываться не стала. В самом деле, чего добру пропадать?　

Как оказалось, за время моего отсутствия Наоми успела домыть кухню. Теперь оставался только главный зал и детская на втором этаже, куда я по-прежнему не хотела заходить. Один раз глянула и всё. Трудно это — понимать, что когда-то там жил ребёнок, а теперь его нет. Хотя детская, так же как и само кафе, навевало какое-то странное чувство, похожее на ностальгию. Даже запах, улавливающийся за пылью, казался неуловимо знакомым и родным. Странно как-то.　

Перекусив, Адам с Сэмом вернулись к ремонту крыльца, который они уже почти закончили, а мы с Наоми решили начать уборку зала.　

Честно отработали вплоть до того момента, пока окончательно не стемнело. Я заметила, что в доме Танид освещение было очень похожим на обычные лампы. Как объяснила Наоми — это был магический огонь, который можно купить в лавке. Стоил он очень дорого, и поэтому пользовались им только состоятельные семьи. Остальные предпочитали обычные свечи.　

После уборки мы поднялись на второй этаж и запалили в моей новой комнатке захваченную Наоми лучину. Даже смолистый запах не сумел перебить чуть сладковатый аромат, прочно въевшийся в стены кафе.　

М-да. Похоже, с обонянием у меня вышел перебор. Слишком остро реагирую на запахи.　

Поскольку я окончательно решила сюда переехать, требовалось что-то решать со спальным местом. Интересно, почему из спальни мебель вынесли, а детскую оставили нетронутой? Наверное, лисы оказались такими же сентиментальными, как и я. Хотя, если рассуждать здраво, то ребёнок, живший здесь, был совсем крошечным. Это следует из того, что в детской стоит колыбель. А раз так, то вряд ли он погиб на войне с волками. Ведь не стали бы родители тащить младенца с собой в лес? Возможно, его просто забрал кто-то из родственников. Но с другой стороны…впрочем, об этом лучше не думать.