– Просто живут. Все тихо. Нет войны, – произнес он, заново прислушиваясь к значению сказанных слов.

Догмал наблюдал за ним с ничего непонимающим лицом.

За кормой шлюпки разбегались стрелки кильватерных струй. Берег приближался и расступался. Теперь Галвин различал сетчатые изгороди неводов на просушке, изгиб утоптанной дороги, что уходила куда-то вверх, стайку детворы и оранжевый вымпел воздушного змея над ней. В стороне от поселка, на пустом участке галечного пляжа гном заметил одинокую фигуру. Инженер привычным жестом надвинул на глаза телескопическую оптику, навел резкость и вздрогнул.

– Правим прямо на него, – сказал гном внезапно охрипшим голосом.

Ростом синий демон превосходил обычного человека, телосложение имел массивное, которое казалось еще более внушительным от надетого на нем широкополого бушлата. В руках ракша сжимал древко короткого копья с настолько широким рожном, что при случае оно могло сойти и за меч. Через увеличительные стекла Галвин сумел рассмотреть даже его зрачки. Молочно-белые, словно две жемчужины. Инженер с юности помнил, что у ракшей цвет зрачков был не менее индивидуальным, чем цвет волос у людей. Гранатовые или сердоликовые глаза ребенка считались признаком лидерских способностей, а детям со зрачками цвета голубого топаза или еще более светлыми прочили карьеру воина или боевого мага. Демон на берегу был солдатом, Галвин в этом не сомневался. О его ратном прошлом говорили и серебряные кольца на коротких кривых рогах. Их число по обычаям ракшей равнялось количеству воинских деяний, которые можно было приравнять к подвигам. Хвост демона обвивал его черный сапог, будто толстая голубая змея.

Шлюпка уже готовилась причалить к берегу на легкой прибойной волне, а ракша замер у среза воды и без всяких эмоций взирал на ее приближение.

– Внимание! Слушайте меня все! – голос Галвина дрогнул от напряжения. – Ни одного слова! Чтобы даже не пикнул никто! С ним говорю только я.

Гном пробрался на самый нос и теперь ждал момента, чтобы первым спрыгнуть на сушу. С мягким треском дно лодки въехало в галечник. Галвин оттолкнулся носком ботинка от деревянного форштевня и через мгновение уже твердо стоял на земле Фаркрайна, всего в нескольких шагах от синего демона. Руки Громмарда были пусты. Раскрытыми ладонями он нарисовал в воздухе круг. Знак мира. Но не проронил при этом ни звука. Галвин хорошо помнил, что у демонов разговор всегда начинает хозяин.

– Я просто спрошу. Зачем? – голос ракши походил на шелест ночного ветра. Тихий и зловещий.

С трудом подбирая слова, инженер ответил на своем втором родном языке:

– Ради спасения.

Перламутровые глаза ракши широко распахнулись.

– Ты – Громмард! – догадался он.

– Да.

– Значит, ради спасения? Искать спасения – не самое лучшее качество воина. А ведь ты – воин, как мне говорили.

– Временное отступление, утрата земель – допустимые потери по сравнению с потерей всей армии.

Ракша едва заметно кивнул. Его глаза изучали Громмарда, на остальную команду шлюпки демон не обращал ни малейшего внимания. Потом его правая рука описала такую же окружность, как и у гнома. При этом указательный палец демона смотрел Галвину в грудь. Его признали. Но только его.

– Мое имя – Варрен, – сказал синий демон. – Я участвовал в Майенском, Хартумском сражениях, рубился с троллями в ущелье Шагена, тело моего брата покоится в общей могиле на берегу озера Элой. Мой народ сполна заплатил Лиге за гостеприимство. Для нас война закончена.

– Путь назад нам отрезан Шенком, – отчеканил Громмард.

– Какая часть войска Лиги находится на этих кораблях?

– Все. Мы все тут.

Демон усмехнулся.

– Чудные дела.

– Нам придется причалить. С разрешения или без него. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Для местных жителей – я стражник, законник и единственный защитник. Моего согласия вы не получите.

Такова была природа ракшей. Этот Варрен без колебаний в одиночку выступил бы против всей Лиги с Шенком в придачу. Долг и честь принудили бы его. Громмард ждал. Он знал, что не все слова еще сказаны.

– За мысом по мою левую руку есть глубокий залив. Корабли могут подойти совсем близко к берегу. Между нами нет мира, но и войны пока тоже нет. Ваша судьба в руках феоманта Караннона. Передай мои слова Трезубцу.

– Я – острие Трезубца.

Губы демона тронула улыбка:

– Значит, ты хорошо сражался? Твоему духовному воспитателю, пророку Брейгису, будет приятно это услышать.

– Я смогу с ним повидаться?

– Наверное, если захочешь. Он в Воензане, нашей северной заставе. Я, своей властью, допускаю тебя в Фаркайн, гном Галвин Громмард. Потому что ты – наш.

– Спасибо. Я еще хотел попросить…

– Нет, лоцманов вы не получите. Впрочем, препятствий я тоже чинить не стану. Пока. Можете попробовать поговорить с местными. Платите щедро.

* * *

Обворожительная Дивия ругалась, как подвыпивший конюх.

– Вот дает! – восхитился дядюшка Хобарн. – А я думал, что из такого прекрасного ротика могут только цветочки вылетать.

Лоцманов нанял Галвин. Под слегка насмешливым присмотром Варрена гном обошел деревню местных, которая из-за скелета свай и суставчатых настилов походила не на разрозненные жилища, а на единый крабообразный организм, и сговорился с десятком местных мореходов за вполне умеренную плату. Остаток дня навигаторы бросали лоты, чтобы убедиться в достаточной глубине межрифовых проходов, после чего первым к берегу пошел «Иноходец». После того, как флагманский бриг благополучно бросил якорь в живописной бухте, пришел черед остальной флотилии. Под галеры, что перевозили лошадей, прорыли специальный канал, перетаскали груды гальки. Все для того, чтобы суда могли подойти вплотную к берегу и разгрузиться. Грубо сколоченный настил тщательно укрепили подпорками, но без толку. Через несколько минут его копытами коней своротили набок, а первая партия животных опрокинулась в пенную прибойную волну.

– Лодыри бесполезные! – кричала Дивия на погонщиков. – Если хоть одна лошадь покалечится, я вам руки поотрубаю! Приготовили путы? До смерти запорю!

Прочие корабли встали настолько близко от суши, насколько им позволила осадка. Между ними и берегом бойко сновали шлюпки, которые перевозили мастеровых вместе с инструментарием. Первым делом было решено соорудить кораль для лошадей и разметить территорию под будущие строения. На лицах всех – людей, дворфов, гномов и даже эльфов – то и дело зажигались улыбки. Воины Лиги радовались, что они наконец стоят на твердой земле, а опасный морской поход остался позади. Даже гнетущее беспокойство за родных и неизвестность будущего отступили на время. Жизнь пела голосами птиц и сияла радостными солнечными лучами.

Поздно вечером Галвин целовал Эйру под ласковым светом звезд Фаркрайна. Позади них горели костры лагеря, впереди, за пологом темноты, звенели цикады. Громмард попытался пойти дальше поцелуев, но его руки мягко, но решительно были отстранены.