Вскоре весь подлый товар был перегружен в шлюпки и отправлен на остров, где грустно маячили у самой кромки воды изолированные преступники. Капитан стоял, склонив голову; старший матрос невозмутимо дымил трубкой. А вот старший механик, мне показалось, сделал какой-то жест. Значит, точно: на борту парохода «Илья Муромец» остался еще один, тайный сообщник. От которого можно ожидать какой-нибудь пакости.

С последней шлюпкой на остров отправился и Алешка, успев до этого зачем-то сбегать в киоск. Благо он работал теперь бесплатно.

– Ты чего там делал? – спросил я, когда он вернулся на пароход.

– Скоро узнаешь, – загадочно ответил мой братишка.

Я узнал. Но не очень скоро.

Когда за преступниками и вещественными доказательствами в виде вредных игрушек прилетела на вертолетах и приплыла на катерах милиция, старший механик и старший матрос прятались в кустах. А зеленый Robert катался по острову на своих гусеницах за зеленым капитаном, пытался огреть его по спине обломком весла и неутомимо приговаривал:

– Это на-до по-чи-нить!

Оказывается, Алешка заменил роботу батарейки на свежие. Чтобы капитан до конца прочувствовал свою вину.

По-моему, это справедливо. Хоть и сурово…

– Граждане пассажиры, – объявила тетя Геля, когда шлюпки вернулись на борт парохода, – продолжайте свой отдых и ждите моих дальнейших распоряжений. Вовик, проследи за порядком на судне.

– Есть, шеф!

И мы втроем, оставив дядю Вову командовать пассажирами, пошли в капитанскую каюту, на оперативное совещание.

– Натворили мы дел, да? – сказала тетя Геля, садясь за капитанский стол.

– Подумаешь, – махнул рукой Алешка. – В первый раз, что ли?

– Да уж знаю, – усмехнулась тетя Геля. – Наслышана о ваших подвигах.

– От папы небось? – хмуро спросил Алешка.

– От него, – кивнула тетя Геля. – Я ведь уже несколько лет с ним сотрудничаю. Только он в Москве, а я работала за границей. – Она задумалась. – Так, ну что же будем делать дальше?

– Как что? – удивился Алешка. – Вызывайте папу по рации – и все!

– Сейчас я ее принесу, – сказал я. И направился было в нашу каюту.

– Принеси, – со вздохом кивнула тетя Геля. И повторила как-то грустно: – Принеси рацию. Только ведь она не работает. Потому у меня все и получилось так неудачно…

Вот это да! А если на выручку своей шайке явится сюда Илья Ильич с охранниками? Что будем делать? Отстреливаться зеленой краской?

Раньше всех опомнился Алешка:

– Надо радиста позвать, вы по его рации все передадите.

– Не выйдет, – покачала головой тетя Геля. – У моей рации особая волна.

– Все равно надо его позвать! Пусть он вашу рацию починит.

Вот это верно!

Я побежал за рацией, а тетя Геля повернулась в кресле, нажала какие-то кнопки на капитанском столе, и над пароходом прогремело:

– Радисту немедленно явиться в каюту капитана!

Мы с ним пришли одновременно. Радист взял у меня рацию, осмотрел ее и сказал:

– Система не очень знакомая. Но я попробую, – и ушел в свою радиорубку.

А тетя Геля стала тем временем изучать записи в Алешкином блокноте. Она хмурилась, улыбалась, щурилась, хмыкала. И, наконец, сказала:

– Молодцы! Очень ценные оперативные сведения. Теперь эта компания от наказания не отвертится. Только я что-то вот это слово никак не разберу.

– Какое? – Мы оба сунули носы в блокнот.

– Очень разборчиво написано, – обиженно проворчал Алешка. – Это «грандиозный».

– Да? – Тетя Геля отвела блокнот подальше от глаз, более пристально рассмотрела: – Действительно, немного напоминает.

Тут уж мы ей и другой подарок сделали – поставили в магнитофон кассету с записью показаний капитана.

– Блеск! – оценила тетя Геля, прослушав наш труд. – Грандиозно!

Тут пришел радист и спросил:

– А чегой-то сейчас передавали? По трансляции. Детективную постановку?

Оказывается, тетя Геля, когда щелкала всякими клавишами на капитанском пульте, что-то не так переключила, и весь пароход прослушал наш «допрос» капитана. Хорошо еще, что никто ничего не понял, вроде радиста.

Вот только неизвестный сообщник наверняка догадался и еще больше насторожился.

Радист навел на пульте порядок, объяснил тете Геле, как им пользоваться, и сказал, что рацию починить не смог.

– Всю ее разобрал, до последнего диодика – молчит! – И положил рацию на стол.

– Жаль, – огорчилась тетя Геля.

– Обойдемся, – утешил ее Алешка, забирая рацию.

– Придется… Что ж, не будем пассажирам срывать отдых, продолжим плавание. Недалеко уже Астрахань, там обратимся в местную милицию, они нам помогут. А пассажирам все объясним потом. Годится?

Мы пожали плечами, соглашаясь.

Тогда тетя Геля вызвала рулевого и спросила:

– Молодой человек, вы сможете довести пароход до Астрахани?

– Нет проблем! – самоуверенно заявил тот.

– Вот и ведите! Я назначаю вас капитаном.

Она объявила по трансляции об отправлении, и мы вышли на палубу. Тетя Геля ушла в рубку командовать, а мы с Алешкой отловили близнецов и повели их кормить.

Пассажиры восприняли сообщение о смене руководства спокойно, думая, что все это продолжение аттракциона, только Дама с пальчиком испуганно спросила:

– А мы не заблудимся?

На что дядя Вова резонно заметил:

– Чай, не в лесу!

Вскоре пароход снова забурбулил своими колесами и благополучно взял курс на Астрахань, конечную точку маршрута.

И мы немного расслабились.

А зря…

Алешка занимался в нашей каюте с близнецами – они все время что-то там резали и клеили, потом проговорились мне, что готовят тете Геле подарок в память о нашем плавании. Тетя Геля, будто всю жизнь только этим и занималась, командовала кораблем и вела его в близкий уже порт, а я вовсю пользовался бесплатными теперь развлечениями: гонял под руководством дяди Вовы шары на бильярде, переиграл на всех автоматах во все игры, не трогал только «однорукого бандита» – денег на него не было. Пересмотрел все мультики и боевики в видеосалоне. И не вылезал из бесплатного буфета.

Очень мне такая жизнь понравилась. Но прервалась она самым крутым образом, в самом своем разгаре.

Началось с того, что наш самоуверенный рулевой («нет проблем!») ухитрился проскочить мимо Астрахани и завел пароход в самую гущу волжской дельты.