не чувствовала ничего подобного.

Мои отметки оживали от прикосновений Эврена и его магии, и, когда дверь в комнату распахнулась, я вцепилась в него еще крепче. Принц уверенно прошел вперед, и я оглядела его комнату. Дверь захлопнулась за нами.

Его комната была похожа на мою, только была гораздо больше, и меня удивило, как мало у него вещей. На одиноком стуле в углу висела черная рубашка. Черное постельное белье было смято, словно Эврен запрещал слугам входить и заправлять постель для него.

Он усадил меня на край постели, осторожно уложил ногу на мягкую ткань и долго смотрел на рану, прежде чем скрыться в уборной.

Я сжала постельное белье, уставившись на полосу темной ткани вокруг своего бедра. Боль по-прежнему гудела внутри, но я была слишком взволнована, оказавшись наедине с Эвреном в его комнате, чтобы думать о ней.

Эврен вернулся с медной чашей, из которой поднимался пар, и белой тканью. Казалось, он совсем не замечал, что я сидела на его постели или что я едва могла дышать – не от боли, а от воспоминаний о его руках на моем теле.

Принц опустился на колени, поставил чашу на пол и медленно снял повязку с ноги. Он молчал, но я понимала, как он злится. Прежде спокойные пальцы задрожали от ярости, когда он убрал окровавленную ткань с моей кожи.

Эврен потянулся к моему ботинку и быстро достал кинжал. Он так поспешно убрал его подальше от меня, что я даже не успела отреагировать.

– Это мое. – Я вздрогнула, потянувшись к единственной вещи, которая напоминала мне о доме.

– Успокойся, принцесса. – Эврен прижал руку к моей груди и заставил меня опуститься на постель, прежде чем вынул кинжал из ножен и поднес его к ноге.

Я затаила дыхание, когда он просунул пальцы в дыру на моих брюках и потянул. А затем взял в руки кинжал. Металл царапнул кожу чуть ниже раны, и я не отводила взгляд, наблюдая, как Эврен режет брюки кинжалом моего отца, открывая доступ к ране.

– Ты поступила безрассудно, Адара.

– Я знаю, – процедила я. Эврен разрезал ткань на бедре, и наконец брюки больше не стягивали мою кожу.

Принц покачал головой, положил кинжал на постель и стащил с меня ботинки.

– Встань. – Его голос был требовательным и грубым, и на секунду мне захотелось ослушаться его. Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня и наконец увидел, что я была больше, чем сосудом со священной кровью, который попытался сбежать от его брата.

Но вместо этого я поднялась на трясущихся ногах. Эврен уставился на мои бедра, и хотя мне не следовало задумываться об этом выражении, появившемся на его лице, когда в моей ноге зияла рана, это было невозможно.

– Держись за мои плечи. – Эврен обхватил меня за ноги, и я сделала, как он велел. Он медленно стянул остатки изрезанных брюк и помог скинуть их.

Я села на постель, и Эврен молча опустил свои темные пальцы в дымящуюся воду. Отжал лоскут ткани и посмотрел на меня. На этот раз за его гневом я увидела жалость.

Я с трудом сглотнула и отвела взгляд в сторону. Его гнев еще можно было вынести, но не жалость.

– Черт, – выругалась я, когда Эврен прижал горячую ткань к ране. Мои бедра задрожали, а ногу пронзила боль, но Эврен вдавил меня в постель, словно я ничего не весила.

– Я должен промыть рану, – прорычал он, прежде чем отбросить грязный лоскут и взять новый из чаши с водой.

– Я могу сделать это сама. Хочу вернуться в свою комнату.

Эврен рассмеялся, прежде чем взять новый лоскут.

– Зашить рану ты тоже хочешь сама? Что ты скажешь Элетте, когда она увидит тебя завтра, или королеве, когда она придет на следующую примерку?

– Скажу, что поскользнулась, – выпалила я первое, что пришло мне в голову, и взгляд Эврена потемнел.

– Королева не глупа, принцесса. Если она решит, что ты попыталась сбежать, она сделает с тобой кое-что гораздо хуже, чем с…

– Моим отцом? – закончила я его мысль.

Эврен снова посмотрел на меня с жалостью.

– С отцом или любым, кто осмелится предать ее. Ты все, к чему она стремилась, и она не позволит тебе ускользнуть.

Эврен прижал ткань к ране, и на этот раз я прикусила губу, чтобы не закричать.

– Я не хочу оставаться здесь. – Я сжала кулаки и вдавила их в матрас, хотя мне очень хотелось обнять принца.

– У тебя нет выбора, принцесса. – Эврен не смотрел мне в глаза. Он уставился на мою рану и тщательно смывал с кожи грязь. – Я собираюсь исцелить рану с помощью магии.

– Что? – Мой голос задрожал, и я знала, что Эврен заметил мой страх.

– Моя магия быстро исцелит тебя. – Он провел пальцем по внутренней стороне бедра под раной, и я задрожала. – Или мне придется воспользоваться иглой, но есть риск…

– Просто сделай это. – Я зажмурилась, и Эврен раздвинул мои ноги.

– Это не больно, Адара. – Его голос был мягким и утешающим, но я не осмелилась открыть глаза. Мои отметки начали пульсировать. И хотя я ничего не видела, но чувствовала тьму вокруг себя, необычную, прекрасную.

Тени окутали меня, обнимая, и я не могла различить, что было Эвреном, а что – его магией. Но мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Боль отпускала ногу, словно Эврен вбирал ее в себя, и я выдохнула, когда она полностью исчезла.

Его магия покидала меня медленно, словно нехотя. Но когда последние крупицы оставили кожу, я распахнула глаза и увидела, что черный дым, исцеливший меня, возвращался в пальцы Эврена. Лицо принца исказила гримаса боли.

– Ты в порядке? – Я вжала кулаки в мягкий матрас.

– Не переживай обо мне, принцесса. – Эврен кивнул в сторону моего бедра. – Такое уже происходило?

– Нет. – Я покачала головой. – Никто не применял ко мне магию.

– Я говорю о другом. – Эврен поднял руку и провел пальцами там, где только что была рана, и тогда я поняла, о чем он говорил. – У тебя когда-нибудь оставался такой шрам?

Я уставилась на звездный свет, который охватил мое бедро, словно пытаясь скрыть шрам на коже.

– Нет. – Я с трудом сглотнула, когда дотронулась до его руки на бедре. – Никогда.

Звездный свет, отметивший мою кожу, был там с рождения. Но никогда прежде, даже после того, как раны на моей коже заживали, новые отметки не появлялись. А эти новые звездные знаки словно погрузились во тьму – казалось, на моем бедре разлили чернила.

– Тебе придется солгать. – Пальцы