наверное, — попыталась себя успокоить, но сердце продолжало тарахтеть, как ненормальное.

Подругу я нашла быстро, она стояла у крыльца университета в компании популярных девчонок, которые заглядывали ей в рот и слушали ее. Она о чем-то вещала, жестикулируя пальцами и закатывая глаза, но осеклась, заметив меня. Все резко повернули головы в мою сторону, заставив меня замедлить шаг и напрячься.

— Привет, давай поговорим, — улыбнулась как можно извиняюще, кивнула ей, намекая, что нам нужно остаться наедине.

— Ну давай, — вдруг оскалилась Дина и вздернула подбородок.

Девчонки и не думали уходить, среди них коршуном стояла Женя, которая ожидала моего падения. Уверена, при случае, она и подножку мне не постесняется подставить на виду у всех. Лицо мое покраснело, непривычное к такому вниманию, а уверенность моя рухнула вниз на несколько десятков пунктов. Я внезапно словно проглотила язык, потеряв дар речи и не зная, что сказать.

— И? Ты собираешься извиняться? — высокомерно подтолкнула меня словами Ахметова, а вот я от стресса вообще забыла, что происходит.

— За что? — растерянно взглянула на нее.

Мой вопрос изрядно разозлил ее, но это не было моей целью, я действительно запаниковала и просто ляпнула первое, что пришло в голову. Нет, будь мы наедине, такого бы не произошло, но давящее чувство всеобщего внимания не давало мне сосредоточиться. Только я было открыла рот, чтобы извиниться за свои промахи при всех, как она перебила меня криком, не дождавшись желанного покаяния.

— За что? Ты целовалась с моим женихом! — ультразвук чуть не оглушил, и я сморщилась, что не осталось незамеченным людьми вокруг.

— Я же тебе с самого начала говорила, Дин, с замухрышками общаться не стоит, они ушлые, не заметишь, как и мужа уведут. Любовница моего отца уродка уродкой, а забеременела и прикарманила половину его бизнеса, — вклинился чей-то женский голос, но я не обращала внимания, смотрела только на бывшую подругу, которая не дала мне возможности объясниться.

— Дин, — беспомощно прошептала, погребенная под чувством стыда, которое не покидало меня ни на секунду, — всё не так, как ты думаешь. Дамир твой, он только твой и…

— Я должна тебе поверить после всего, что видела? — фыркнула она и скрестила на груди руки. Ее новоиспеченная свита повторила за ней, и они толпой гиенами прожигали меня насмешливыми и ядовитыми взглядами.

— Он сам, я не хотела, правда, он сам… — прошептала словно в пустоту. — У нас долгая история, я не говорила тебе, но в школе…

— Ой всё! — перебила она меня и вскинула ладонь в пресекающем жесте. — Не нужно мне сейчас рассказывать слезливую историю про то, как он издевался над тобой в школе! Я больше не собираюсь верить в эту ерунду!

— Но это правда… — потерянно пыталась отстоять собственное прошлое.

— Дамир мне всё рассказал, — презрительно скривила губы Дина, а вот девушки вокруг вовсю ловили каждое ее слово, где она выставляла меня посмешищем и ничтожеством. — И про то, как ты прохода ему не давала, любовные записки слала, телефон обрывала, да так часто, что он его менял три раза, и про твои глупые мечты деревенщины, что он на тебе женится, и про твои угрозы наглотаться таблеток, если он не будет твоим. Мне продолжать, или ты сама свалишь из универа?

Ее слова были для меня, словно ушат ледяной воды, после которого я стояла сама не своя и бледнее мела. Открывала рот в безмолвии, как рыба, но ничего вокруг не слышала — в ушах царил гулкий звон. Рот Дины двигался, а вот я оказалась в мыльном пузыре, который ограждал меня от того яда, который она на меня выплескивала. В этот момент меня дернули назад, а затем кто-то встал между мной и бывшей подружкой, в один миг записавшей меня в заклятые враги. Спина была до боли знакомой, мужской. Встряхнула головой, проморгалась, возвращая себе слух, и прислушалась к набирающему обороты скандалу.

— Успокойся, Дин, чего ты всполошилась?

Голос Вити был спокойным, даже ленивым, но чувствовалось, что так он пытался разрядить накаляющуюся обстановку.

— Не вмешивайся в наш разговор, Ланковский! Ты вообще должен быть на моей стороне, — прошипела в ответ Дина, подружки ей синхронно поддакнули.

— Это женские дела, Вить, мы сами разберемся, — голос Жени, надо же.

— А ты здесь каким боком? Свалили отсюда! — рыкнул бывший, заставив даже меня отшатнуться. Не знала, что он может быть таким грозным. Стало вдвойне стыдно, особенно, перед ним.

Оглянулась по сторонам, видела лишь любопытные взгляды студентов, а вот Дамира, которого желала лицезреть больше всего, среди них не было. От этого на душе стало больнее, но в ушах до сих пор стоял голос Динки. Неужели Загорский так преподнес школьные года?

— А ты нами не командуй! Твоя девушка тебе изменила с Дамиром, женихом нашей Дины, между прочим, рога не мешают, м? — уязвленная пренебрежительным отношением парня, Женя пошла вразнос.

— А ты свечку держала? — ухмыльнулся Витя, за спиной которого было так комфортно прятаться. — Не знал, что у тебя вуайеристские наклонности.

Воцарилась тишина, никто не ожидал, что он так унизит девушку. Я вскинула голову и коснулась рукой между его лопаток.

— Не надо, я и правда виновата перед тобой и Диной, — прохрипела, еле сдерживая слезы, подкатившие к уголкам глаз.

— Видишь, Ланковский, она признает, что стала предательницей, так что не смей ее защищать, эта крыса не заслужила, — горделиво приосанилась Ахметова, чувствуя свое превосходство. — Нет, ну вы слышали, девочки, она сама призналась, еще смеет после этого прятаться за спиной бывшего парня. Вы были правы, не стоило подбирать эту нищебродку и пытаться вывести ее из грязи. Правильно говорят, можно вывести человека из деревни, а вот деревню из человека — никогда.

— Да она неблагодарная, сколько раз ты за нее в кафе платила, хоть бы раз предложила за себя сама заплатить, — поддакнул кто-то, а вот на этот раз я возмущенно стиснула кулаки и, наконец, вышла под их перекрестные ехидные взгляды.

— Ложь! — мой голос звенел, надрывался, не в силах звучать гордо и уверенно, что огорчало меня сильнее всего. — Я всегда сама за себя платила!

Вот только Дина молчала, скрывая правду, в ее глазах я читала приговор, который она вынесла мне заранее — травля с ее попустительства для меня только начинается.

— С ума сошла, — процедил сквозь зубы Витя, глядя на Ахметову, которая вскинула брови и улыбнулась ему как-то странно, словно прятала козырь в рукаве.

— Не строй из себя святошу, Вить, я ведь знаю, почему ты начал встречаться с этой крысой, — прищурилась и замолчала, в то время как другие напряженно наблюдали