— Филин, — наконец произнесла Свента, — нам надо поговорить… — Она словно собралась с духом перед прыжком в холодную воду и после небольшой паузы быстро, боясь, что ее прервут, выдала: — Мы обеспокоены тем, что ты будешь поздно возвращаться домой, а в городе в это время суток небезопасно. Мы все обдумали, учли твои возможные аргументы и приняли решение провожать тебя до дома. Во всяком случае, пока не будем уверены, что ты достаточно хорошо освоил приемы самообороны. — И жестом остановила мои попытки возразить. — Дай договорить! Мы знаем, что ты можешь сказать. Но! Нанять телохранителей тебе не позволит баронская гордость, а в защите ты нуждаешься, поэтому…

— Еще не хватало, чтобы меня девушка от бандитов защищала, — удалось мне вклиниться в ее монолог.

— Я не девушка! — взвилась Свента.

— Мои поздравления! — не подумав, в запале брякнул я.

В ее глазах застыл лед, а от слов повеяло жгучим морозом.

— В данном конкретном случае, — отчеканила она, — я не девушка, а боевой маг!

— Да хоть вся гвардия короля! — взревел я, глядя прямо в глянец льда ее глаз. Даже отразился в них, как в кривом зеркале. — Девушка не будет моим телохранителем! И никаких телохранителей мне не надо ва-абще! Это понятно? Все! Я ушел!

В ярости я выскочил, хлопнув дверью. За ручку они меня водить будут. Сопельки вытирать и пряники покупать, чтобы не плакал. Мамочка с папочкой, блин, нашлись!

Ушел я, впрочем, недалеко. Морозный чистый воздух остудил мою ярость, оставив грусть и обиду. Ну что я, маленький? Не хочу, чтобы друзья превратились в нянек. Объективно говоря, я недостаточно хорошо владею холодным оружием, чтобы уверенно отбиться от трех-четырех человек. В меньшем количестве грабители явно не нападают. Как барона меня, конечно, учили фехтованию, но все осталось на уровне «для зачета сгодится». Однако никто никогда не посмел обвинить меня в трусости.

Опасно, видите ли. Опасно вообще по улицам ходить — можно поскользнуться, упасть и свернуть себе шею. Так что ж, нанять людей, чтобы под ручки водили? Пусть это баронская гордыня, но я так воспитан и лучше сдохну, чем буду прятаться за спины телохранителей.

С противоположной от входа стороны к зданиям общежития примыкал небольшой парк. Я присел на одну из скамеек. Командир патруля, проходя мимо во главе своей пятерки, внимательно посмотрел на меня, но, увидев мантию академии, отвернулся и пошел дальше. Патруль растворился в тенях парка, и больше никто не нарушал моего уединения.

Я забыл про ужин и, не замечая холода, сидел на скамейке и тупо смотрел на луч Селены, освещающий лужу с искристым инеем по краю. Ни мыслей, ни чувств, ни прошлого, ни будущего — только этот иней, переливающийся чистыми и яркими цветами радуги. Бесконечность пространства, времени и… одиночества.

Чья-то рука опустилась на мое правое плечо и легонько сжала его, выводя из своеобразного транса. Я, апатично повернув тяжелую голову, разглядел рядом с собой Свенту. Без теплого плаща, в одной мантии. Замерзла, наверное, отстраненно подумал я. Привстав, снял свой плащ и накинул ей на плечи. Она отрицательно помотала головой и, прижавшись ко мне, накинула его на нас обоих. Исключительно для того, чтобы согреть замерзающую девушку, я приобнял ее за плечи и покрепче прижал к себе.

— Ты прости нас, Филин. Но мы переживаем за тебя.

— Это ты прости меня. Наговорил лишнего. Я не хотел тебя обидеть. Честно.

— Я знаю и… уже простила.

Мы некоторое время посидели, молча созерцая игру искорок на инее в луче Селены. Мне было уютно и хорошо. Холодная пустота апатии сменилась теплым покоем умиротворения.

— Филин, — тихо заговорила Свента, — ты можешь выполнить одну мою просьбу?

— Все, что пожелает моя прекрасная леди, — так же тихо, расслабленный благодушной красотой звездной ночи, проговорил я… и тут же понял, что попался. Попробуй теперь откажись от своих слов, даже сказанных в шутку.

— Леди желает, — торжествующе сказала Свента, — чтобы досточтимый лорд сопровождал ее на вечерних прогулках по столице.

— На каких прогулках? — растерялся я. — У меня же нет на это времени…

— Кто вам, лорд, мешает это делать после занятий с лекарем? В котором часу они там заканчиваются?

— Полагаю, около девяти-десяти вечера.

— Отлично! В половине десятого я буду подходить к госпиталю королевы Милины, а вы, как воспитанный лорд, будете ждать свою даму и не уходить без нее. Если же дама по какой-то причине не сможет явиться на свидание, она найдет кого прислать, дабы известить о сем прискорбном факте досточтимого лорда.

— Сочту за честь.

А что я мог еще сказать? Вон как они с Сеном все обставили. Девушка просит сопровождать ее на прогулке. Попробуй откажи. Если уж быть честным с самим собой, отказывать мне решительно не хотелось, особенно в такой обстановке.

Вот так с тех пор и повелось, что четыре дня в неделю я по вечерам стал прогуливаться (насмешники скажут «выгуливаться») в обществе Свенты. Лгать не буду, делал я это с большим удовольствием. Мы не спеша шли и разговаривали обо всем на свете. Я знал, что она очень образованная и умная девушка, но каждый день открывал в ней все новые и новые глубины. Часто мы спорили, иной раз чуть не до драки, но каждый раз мирились, находя компромисс или оставаясь каждый при своем мнении. Эти прогулки настолько вошли в привычку, что, когда выпадал редкий день и господин Лабриано был занят, мы прогуливались просто так. Кто мне составлял компанию, когда у Свенты не было времени, я думаю, вы догадались.

Сен в первый же день моих занятий по самообороне напросился поприсутствовать на тренировке. Там он долго разливался соловьем, убеждая наставника, что с детства мечтал научиться защищать себя, что боится по вечерам ходить один по городу, а тут друг очень кстати сможет провожать его с курсов домой, и все так складывается, что ему тоже непременно надо ходить на эти курсы в те же самые дни и часы, что и его друг. То есть я. Наставник усмехнулся, выслушав Сена, и разрешил заниматься. Правда, в другой группе, но в те же дни и часы.

Навыки, которые требовалось отрабатывать дома, я отрабатывал под присмотром Свенты, которая заявила, что иначе я обязательно что-нибудь напутаю. Надо признать, помощь ее была очень полезна. Учили меня технике самозащиты, разработанной специально для таких, скажем так, массивных и негибких персон, как я.

Занятия с целителем продвигались, как мне казалось, медленно, хотя он говорил — очень даже успешно. Я научился тянуть две нити одновременно и заполнять ими два разных узора. Нет, заполнение узора — это не вливание жидкости в сосуды. Из внешней энергии строился каркас будущего узора, затем, не давая ему разрушиться, следовало частично оплести элемент каркаса спиралями нитей, частично заместить ею, где-то приходилось даже расслаивать нить на еще более тонкие волокна для создания необходимых связей. В узловых точках нити просто и легко спаивались вместе, я тут же вспомнил свой узелок и понял, почему господин Лабриано так смеялся. Но эти узелки часто тоже бывали необходимы. Они использовались там, где соединялись блоки узоров, работающих последовательно. То есть сначала один блок выполнял свою задачу, затем другой и так далее. Для того чтобы второй блок не начал функционировать одновременно с первым, и требовался один или несколько узелков, которые скрепляли всю конструкцию вместе, но не делали ее единым целым. Развязывались они по команде целителя.