есть наш проект. Инновационные разработки, и то, что мы можем теперь предложить Каану — уникально в своем роде. А сейчас, ему и вовсе это необходимо, — совершенно не понимаю, о каких таких тайных разработках говорит отец. Возможно, имеет в виду один из своих бизнесов под грифом «строго секретно».

— Наш проект и предложение его Каану не дает гарантий того, что он согласится. Нет гарантий, что он откажется от Эмили. И не лишит нас всего. На другой чаше весов — тот факт, что она может пострадать от его рук. Я не знаю, я так запуталась.

— Ты не хочешь терять наши деньги и статус. Но я совершенно точно не хочу терять нашу дочь. И я готов рискнуть.

— Но ты же знал, что ей будет несладко в Китае, вдали от нас, и был согласен на брак! — мама явно мечется между двух огней, с трудом справляясь со своей пожизненной биполяркой.

— Но я понятия не имел, что отдаю дочь на верную смерть, — властным тоном рявкает в ответ папа. — Я думал, Каан — благородный джентльмен, как и его отец. Но Каан старший вырастил настоящее чудовище. Не знаю, кто осмелился лишить Джин Каана конечности, но этот человек гений. И, наверное, уже труп.

И мысли вновь уводят меня к Леону, за которым теперь незримо стоит сама смерть. Если Каан знает, кто его изуродовал, то он найдет способ отомстить Леонелю.

— Ох, милый. Я не знаю, что нам делать. Мы можем только надеяться на то, что Каана заинтересует наше предложение, — вновь всхлипывает мама, мечтающая усидеть на всех королевских стульях сразу. — Я вижу, как наша дочь несчастна, когда я завожу разговор о свадьбе. Но если не Каан, то кто? Возможно, нам стоит подумать о Драгоне Голденштерн? Они дружат, неплохо ладят. Семья Голденштерн влиятельнее Каанов. Да и дочь была бы рядом, стань она женой Драгона. Мы должны были изначально так поступить и заручиться защитой семейства Голденштерн.

— Драгон не чист кровью, не забывай. Некая крайняя мера, — тяжело выдыхает отец. — Но мы могли бы что-нибудь придумать. Мне бесконечно дорога моя дочь, и я не позволю отдать ее в лапы зверя. Все наши дети заслуживают счастья, а главное — они должны прожить долгую жизнь и продолжить наш мощный род.

— И все же, если у нас не останется выбора, дорогой? Если Каан не пойдёт на диалог? Что мы будем делать тогда?

— Я не знаю, Сильвия. Наш козырь в рукаве — это закрытый проект, равных которым нет во всем мире. За ним наше будущее, я искренне верю в то, что он сделает нас всесильными. Сама понимаешь, почему, — загадочным тоном подводит итог отец.

* * *

— Хватит мне звонить, — отклоняю очередной звонок от Дэмиана, и наконец, кидаю его в блок. Я все еще не уверена, что нам стоит продолжать общение. Обычно, вода и парусный спорт помогают мне вернуться в наполненное состояние и прийти к правильным решениям.

Только я, Драгон, вода и наша небольшая яхта «Ундина». Вообще, она принадлежит Драгону, но мы часто ходим под парусом вместе, потому что она больше всего откликается мне в управлении.

Под плавным скользящим ветром, паруса раздуваются и начинают пульсировать, направляя яхту на свой путь сквозь воды реки Потомак. Солнце окутывает палящим теплом, а бриз морского воздуха приятно обдувает лицо. Но не только ощущение ветра и соленой воды делает меня счастливой сейчас, но и присутствие Драгона, ощущение его постоянной поддержки. В воде я всегда ощущаю его своей опорой, и сливаюсь в танце с мужской силой, учусь принимать помощь и советы своего авторитета. Он старше и опытнее меня, очень многому в этом спорте обучил именно Драгон. Мы всегда мечтали отправиться в дальнее путешествие на парусной яхте вместе, хоть и всегда понимали, что это невозможно.

Звуки ветра, легкий шум волн, пение чаек… рассекая спокойные воды, мы взаимодействуем с парусами, подстраивая их под направление ветра и управляем рулем, сохраняя курс, ведущий из яхт-клуба «Александрия» в город.

Путешествие под парусами сближает. Это всегда своего рода магия, совместное творение, где время замирает, а мир оживает вокруг нас совершенно новыми красками.

До закатного времени мы оба увлечены делом, но как только небо приобретает розовые и фиолетовые оттенки, отражающиеся и искрящиеся в воде, мы оба останавливаемся, чтобы отдохнуть и обсудить все спорные ситуации в сегодняшней прогулке, или просто поболтать по душам.

— Ты какая-то грустная, Эми. Что случилось? — в лоб задает вопрос Драгон, закончив с опусканием якоря. Я медленно наблюдаю за тем, как он закатывает рукава белой рубашки, после чего поправляет всклокоченные ветром темно-русые волосы. Они с Леоном очень похожи, со спины их и вовсе отличить друг от друга сложно. Но взгляды разные, хоть и у обоих они не лишены королевской стати, легкой надменности и природной закрытости. Они оба — две сладкие палочки твикс для всех представительниц женского пола. И теперь эти двое вьются вокруг меня, что, безусловно, льстит.

И мне даже еще больше нравится моя близость с Драгоном сейчас. Леон может ощущать конкуренцию с сильным противником и еще больше привязываться ко мне. Может, отчасти, поэтому мне даже нравится игнорировать его сейчас. Мне хочется понять, насколько сильно я нужна ему и нужна ли в действительности?

О боже. Неужели мне мало того, что он отрезал Каану конечность, чтобы отомстить за меня? Я становлюсь чудовищем, правда. Или я всегда была такой злорадной и высокомерной, и взросление срывает с меня маску «хорошей и послушной», обнажая мою теневую натуру?

— Да так, ерунда, Драг, — отмахиваюсь я, но Голденштерн проявляет настырность и обхватывает мое лицо руками, слегка привлекая к себе. Утопая в светлых омутах, я чувствую, как слегка подкашиваются ноги. Яхта пошатывается вместе с нами, меня качает на волнах энергии, вибрирующей, между нами.

— Нет, Эмили, не ерунда. У тебя все лицо в синяках, и никакая тоналка не поможет их скрыть, — я, наконец, осознаю, почему Драгон так усердно разглядывает каждый миллиметр моей кожи. — Кто тебя ударил? Случайно не мой брат? — прищурив веки, допытывается он.

— Нет же, — пытаюсь уйти от ответа я. — А он способен?

— Это самое жуткое — я порой, сам не знаю, на что он способен, — туманно отвечает Драгон.

— А что ты так беспокоишься за меня?

— Может, я ревную? — лукаво ухмыляется Драгон, бросая беглый взгляд на мои губы.

— Я думала, мы друзья.

— Но поцелуй на треке был не совсем дружеским, — прочистив горло, вспоминает он. — И вообще, я не ожидал тебя