Диана опустилась на четыре лапы и потрусила к окраине города, стараясь не выходить на освещённые улицы и не попасть на городские камеры. За два года она неплохо изучила их расположение, и хорошо знала дорогу. Выбравшись в спальные районы, побежала уже смелее, а вскоре и вовсе спряталась в густых зарослях, начинающихся за городом лесных посадок. Боль в ногах отошла на второй план, она дала волю своему зверю, отпустила с короткого поводка, на котором держала так долго, что, кажется, забыла, как хорошо мчаться прочь от вони города, от ненавистного брака и обязательств, которые она сама взвалила на свои хрупкие плечи.

Дыхание сбивалось, ночь слепила мелькающими в стороне огнями и яркими запахами приближающегося лета. Трава цеплялась за шерсть, когти вспарывали землю, ветки хлестали по морде мягкими касаниями. Ласково, дружелюбно. Лес гудел, зовя за собой, прочь от шума дорог и улиц, прочь от боли невыполнимых амбиций и разрушенных наивных желаний, куда-то, где её ждала свобода и запах цветущих кипарисов.

Она бежала так долго, что кажется, домчалась до Альп.

Лапы подгибались от усталости, когда над лесными кронами стало подниматься солнце. Волчица упала на траву, уткнулась носом в землю и обречённо заскулила. Волчица тоже знала, что не может уйти, сбежать и бросить всё. Там, в городе, осталась половинка её души.

***

Проснулась она от вибрации телефона. Дёрнулась и тут же застонала от боли в каждой мышце. Удивлённо осмотрелась, не сразу сообразив, где находится — чуть в стороне шумело шоссе, над головой тяжёлое пасмурное небо и густые кроны лип. К щеке прилипли листочки недотроги. Она превратилась во сне в человека — и даже не заметила.

Во всём виновата дурацкая настойка! Волчица не держалась в ней без контроля, и стоило отрубиться, как вернулся человеческий облик, и Диана в мокрой одежде промёрзла до костей и, несомненно, простыла. Горло казалось вспорото наждачкой, мышцы ломило, а из носа текло.

Диана дрожащей рукой взяла телефон, на экране горело имя Юргена, и хотелось отбросить аппарат от себя подальше, откинуть как ядовитую змею, но, подавив эти желания, она ответила на вызов:

— Слушаю. — Даже говорить было больно, Диана чуть слышно закашлялась.

— Где пропадаешь, шлюшка? — Голос вожака казался на удивление довольным. — Смотрю, хорошо обработал Брауна своей задницей, раз он явился на поклон.

— Что? — Диана изумлённо посмотрела на экран, проверила дату — но она не попала в параллельную вселенную, прошла лишь одна ночь. Что за это время случилось и почему Ларс решил договориться с Юргеном, она даже не представляла.

— Хочешь посмотреть, как он передо мной кланяться будет, подъезжай на завод.

— Приеду!

Диана сбросила звонок и открыла карту местности. Проверила своё местоположение и мысленно застонала — волчица вела её в сторону от обычных маршрутов, и, хотя дорога оказалась не так далеко, до дома добираться не меньше двух часов. Она с трудом поднялась и тут же застонала от боли в ноге — кажется, она выбила бедро из сустава и отшибла все внутренности. Времени на жалость к себе не было. Стараясь не хромать, она выбралась на шоссе, отряхнулась от травинок и грязи, попыталась пригладить волосы, но те торчали во все стороны, и подняла руку, ловя машину.

Через пару минут, клюнув на симпатичную фигуру, остановился новенький «пежо», и улыбчивый юноша согласился добросить до метро. Диана в дороге натянуто улыбалась и на отвяжись поддерживала беседу. Когда её высадили, поблагодарила и хлопнула дверцей, сдерживая раздражение. Человек не был виноват в её дурном настроении, но своими разговорами мешал думать. А мыслей в голове оказалось слишком много.

До завода она добралась к двенадцати, была уверена, что всё веселье давно закончилось, но на внутренней парковке стояло десяток клановых машин, и главное — «лэндровер» вожака. Диана бегом бросилась в здание, сразу направилась в цех и выскочила туда, невольно привлекая внимание, именно в момент, когда Юрген закончил читать номинальную речь приёма.

Ларс действительно пришёл, явился с пятью своими волками и скорее всего остальных тоже приведёт — когда вожак соглашался на присоединение, его подопечные шли следом. Выглядел альфа с иголочки — дорогой шерстяной костюм, гладко выбритое лицо и уложенные гелем волосы. Диана, ночевавшая в лесу, напоминала крысу с помойки, и за свой вид стало немного стыдно. Она попыталась спрятаться за спинами альф, отодвинулась к стене, но успела поймать неприятно довольный взгляд вожака.

— Сегодня в шесть получаем новую партию оружия, — напомнил Юрген по окончании церемонии, — и в десять приведу новичков к присяге.

— Такого уговора не было, — спокойно заметил Ларс, очень некстати ставя под сомнения слова своего нового вожака.

— Я поменял уговор, — тихо, но властно рыкнул Юрген, — в девять явишься для клятвы, ты и твои ребята. А уж кто из вас будет подо мной прогибаться, я сам решу.

Диана на этих словах почему-то уверилась, что трахнет Юрген непременно её. От этого ужасом сжало горло, и она развернулась, собираясь снова сбежать. Только сделала это слишком поздно, потому что официальная часть встречи закончилась, и вслед за ней двинулись на выход остальные. Сначала где-то в переходах её задержал Свен, стал что-то талдычить про закупку двойной партии оружия и проблему с ресурсами. Диана отвечала невпопад, почти не вдумываясь в слова. Отбилась. Но тут же попала в руки Грега.

— Ты не пришла на тренировку. Парни волновались.

— Были дела. — Диана дерганно оглянулась, Юрген пока не вышел, но бежать хотелось до дрожи в коленях.

— Марат провёл тренировку. И он хотел с тобой поговорить, а ты трубку не берёшь.

Диана невольно хлопнула по карману, где лежал телефон. Возможно, проморгала его звонок или, после последнего разговора обидевшись, сунула молодого альфу в игнор и забыла об этом. С Маратом следовало поговорить, портить отношения с будущим вожаком плохая идея, и она открыла контакт, проверяя, что случилось. Оказалось, забыла снять с беззвучного, а Юрген стоял в приоритетных контактах, поэтому его звонок прошёл.

— Я поговорю с ним. Не переживай, — пробормотала она, но Грег смотрел со странной грустью во взгляде. Что за ней пряталось? Осуждение или жалость? Грег видел больше остальных, возможно, подозревал что-то и всегда относился к ней хорошо, но