не были должным образом укомплектованы защитниками. В то время как колокола города начали бить набат, защитники, охваченные паникой, уже бросали свои посты и бежали под защиту городских церквей. Крестоносцы некоторое время с изумлением наблюдавшие, как их слуги штурмуют город, наконец вооружились и прибыли на место в тот момент, когда ворота уже сдавались под напором неуправляемой толпы снаружи. Не прошло двух или трех часов как крестоносцы стали хозяевами Безье.

Лагерные слуги были опьянены успехом, разгорячены фанатизмом и жадностью. От проповедников крестового похода они узнали, что южане, это орудие сатаны, защитники евреев, да к том уже безмерно богаты. Ворвавшись в город, они с криками пронеслись по улицам, убивая всех, кто не успел спрятаться. Начались ужасающие сцены разрушения и насилия. Вооруженные до зубов рыцари, не желая отставать в погоне за добычей, врывались в дома, оттесняя своих слуг и вырывая из их рук ценные вещи. Не получив богатой добычи, лагерные слуги разбрелись по городу, охваченные жаждой уничтожения того, что не могли присвоить. Они вторгались в церкви и вырезали перепуганных горожан, собравшихся там в поисках защиты. Священников, женщин и детей рубили без разбора, когда те цеплялись за реликварии и распятия. Из толпы, заполнившей церковь Мадлен, не осталось в живых ни одного человека. Проходя через город, слуги самодельными факелами и поджигали все лучшие дома, которые попадались им на пути. Пожар быстро распространялся по деревянной городской застройке. У юго-восточной стены загорелась стена собора, и высокий свод обрушился, погребая под собой тела убитых горожан. Грабежи закончились только к вечеру, когда жар пылающего города стала невыносим, и крестоносцы были вынуждены отступить на луга у реки.

Разграбление Безье, хотя вышло спонтанным, было вполне желанным для церковных лидеров крестового похода. По мнению Пьера Сернейского, провидение справедливо наказало этих "отвратительных псов". Один немецкий монах рассказывал, что Арно-Амори, когда его спросили в разгар бойни, как отличить католиков от еретиков, ответил: "Убивайте их всех; Господь узнает своих" и эта фраза вошла в историю как олицетворение духа, который привел крестоносцев на Юг. Однако, произносил ли Арно-Амори подобные слова в действительности, остается неясным. Да это и не важно. Легат без сожаления доложил о резне Иннокентию III, отметив лишь, что "ни возраст, ни пол, ни статус не были пощажены". Ни он, ни его церковные коллеги не сочувствовали даже погибшим католикам. В конце концов, им предлагали мир, если они выдадут своих соседей-еретиков, но они отвергли это предложение. Военачальники крестоносцев, правда, сожалели о пожаре, поскольку в нем погибла большая часть их добычи. Но они рассудили, что весть о произошедшей резне отобьёт охоту к сопротивлению в других городах Лангедока. После того как город выгорел, они собрались на совет и решили, что в каждом городе, который окажет им сопротивление, все население будет предано мечу.

Первые плоды этого решения проявились почти сразу. Через несколько дней, когда крестоносцы отдыхали от своих трудов, из Нарбона прибыла делегация с предложением о полной покорности. Горожане осознавали, что всего один день пути отделяет их от дымящихся руин Безье. Они обязались немедленно выдать легату всех известных еретиков, а также все имущество, принадлежащее еретикам или евреям. Кроме того, они обещали снабжать армию крестоносцев продовольствием и платить шестидесяти процентный налог со своего имущества на расходы крестового похода. На этих условиях вожди армии согласились предоставить им свою защиту. Еще одно доказательство того, что разграбление Безье оказало крестоносцам серьезную услугу, встретилось им во время похода вверх по долине реки Од к Каркассону. Они проходили через деревни и городки, пустые и безмолвные, но с ломящимися от зерна и фруктов амбарами, из которых они могли свободно черпать продовольствие. Некоторые деревни были обнесены крепкими стенами, как Ниссан к югу от Безье, которые могли задержать крестоносцев на несколько недель. Однако их гарнизоны и жители бежали в леса. Жители других поселений, расположенных дальше к западу, забрали своих домашних животных и присоединились к растущей толпе голодных беженцев под Каркассоном.

Передовой отряд армии крестоносцев прибыл к Каркассону вечером 28 июля, когда колокола города звонили к вечерне. Каркассон был несравнимо самым сильно укрепленным городом во владениях Раймунда-Роже. Он был построен на крутом уступе в шестистах ярдах от заболоченного русла реки Од. Его стены, изначально построенные вестготскими королями V века, примерно соответствовали внутреннему контуру нынешних укреплений. Честолюбивые и агрессивные виконты поддерживали их в хорошем состоянии. В 1209 году в Каркассоне насчитывалось двадцать шесть башен, а укрепленный дворец Транкавелей примыкал к стенам с западной стороны. На протяжении веков Каркассон разрастался, и уже давно обзавелся пригородами. Два из них, Бург на севере и Кастелларе на юге, были также окружены стенами и рвами. Третий, пригород Сент-Винсент, включавший еврейский квартал, находился между городом и рекой и был незащищен. Однако у Каркассона была одна серьезная слабость. Он находился слишком далеко от реки, так что гарнизон не мог контролировать узкий деревянный мост, а когда вражеская армия начинала в осаду, то снабжение водой зависело от глубоких колодцев, вырытых внутри городских стен.

III. Каркассон в 1209 году.

Раймунд-Роже не предполагал, что крестоносцы доберутся до него так быстро. Но он с пользой использовал десятидневную передышку. Боевые деревянные галереи, которые во время войны находились на крепостных стенах и позволяли гарнизону защищать их основания от вражеских саперов, были собраны плотниками с поразительной быстротой. Трапезная каноников собора была разобрана на камни, и даже стойла для мулов каноников были распилены для ремонта укреплений. Раймунд-Роже, как и жители Безье до него, надеялся, что армия крестоносцев окажется слишком большой для ресурсов окружающей сельской местности, и продовольствие у нее закончится раньше, чем у гарнизона. За пределами города все съедобное было собрано или сожжено. Старомодные водяные мельницы на реке Од, которые плавали по середине реки, удерживаемые с обоих берегов канатами[11], были разрушены, чтобы осаждающие не могли перемолоть зерно.

Основная часть армии крестоносцев прибыла 1 августа, на четыре дня позже своего передового отряда, и сразу же приступила к осаде города. Осмотр местности вскоре выявил слабые места в обороне. Стены пригородов были низкими и слабо защищены башнями и как только осаждающие проникли бы через них, они смогли бы подойти к городским стенам, под прикрытием домов, на расстояние выстрела из лука. На следующее утро крестоносцы начали занимать неукрепленный пригород Сен-Винсент. Это привело к тому, что город был отрезан от выхода к реке, хотя гарнизон оказал ожесточенное сопротивление. Раймунд-Роже возглавил вылазку из ворот замка, после чего под стенами завязалась кровопролитная битва, завершившаяся отступлением гарнизона. Укрепленный пригород на севере, известный как Бург, был взят штурмом 3 августа, его защитники бежали, когда северное духовенство, собравшееся в лагере крестоносцев, запело Veni Sancte Spiritus (Приди, Дух Святой). Эта секвенция, текст которой, приписывается Иннокентию III, была принята великими исполнителями прекрасных гимнов, цистерцианцами, и сразу же