class="p1">– Точно! – он дотронулся до лба и пододвинул ко мне маленькую бумажку. – Представляешь, ученик Кудри прибегал, сказал, что на судейском дворе дети заболели, забыл, как называется болезнь, осыпало красными пятнами.

– Ветрянка?

– Нет, такое бывает при пробуждении магии у маленьких. С судьи средние дети близнецы, вот они ночью заболели. Думаю, Кудря перенервничал, раз ночью потребовал от тебя собрать серебряной травы.

– Перенервничал? Она такая редкая?

– Не очень. Просто у него запас закончился, а у судьи близнецы-мальчики, единственные наследники, он очень рассчитывает, что те станут сильными магами, резкий скачок температуры и сильное высыпание показывают, что в детях резкий скачок магии, и если ей не помочь выплеснуться, то могут перегореть.

– Если она не редкая, то я могу пойти поискать на опушке или чуть дальше, возьму с собой детей и Вишневского. Но сначала завтрак, – произнесла я, убирая бумажку с названием травы. Перед выходом нужно посмотреть книги.

– Тебе налить чай? – в момент, когда рука Никиты потянулась к чайнику, в дверь постучали.

От неожиданности я вздрогнула и посмотрела в окно, светало, ещё полчаса, и взойдут оба солнца с небольшим интервалом.

Никита открыл дверь и вышел, я тут же подошла к окну. На улице стоял тот самый капюшонистый страж.

– Что он хочет? – шёпотом спросила у Никиты, как только тот вернулся в дом.

– Судья прислал, потребовал, чтобы ты сейчас же в лес шла, даже выделил сопровождающего… Ты чего побледнела? – Никита внимательно посмотрел на меня.

– Я с ним не пойду, это он избил Вику… Ну ты понимаешь? – пришлось напомнить о дне моего попадания.

Никита нахмурился и начал засучивать рукава.

– Ты что надумал? Стой! Не вздумай! – повиснув на нём обезьянкой, тихо требовала не бить стража. – Для начала нужно выяснить, за что он так Викторию: судья приказал, или он по своей инициативе решил выбить признание из девушки. А вдруг там какая-то другая история? Никита, побить его всегда успеем, но лучше в тихом месте, без свидетелей.

На последнем слове я замерла от шока. Неужели это я говорю? Никогда и мухи не обидела, всех люблю, а тут такое выдала.

Что со мной делает чужой мир.

Никита, аккуратно стряхнув меня на табурет, вышел. Дверь закрыл неплотно, поэтому я услышала его слова:

– Передай судье, что травница сходит в лес и поищет растение, но лучше Кудре отправить гонца в город, там много аптек.

– Все, что было в городе, ночью сюда доставили, не хватает, – послышался приглушённый голос в ответ. – Нужно ещё.

– Хорошо, пусть справляются тем, что есть, растения, если и будут, то не раньше обеда. Уходи. И чтобы ноги твоей больше не было на моём дворе. В противном случае, будешь свои конечности по лесу искать. Ты меня услышал?

Никита голоса не повышал, но в воздухе витало что-то такое, от чего хотелось спрятаться под одеяло. А у него точно магия заблокирована?

– Услышал.

Мужчина ушёл.

– Никита, может, зря ты так с ним разговаривал? Вдруг решит исподтишка отомстить?

– Со мной никогда и ничего не бойся, Виктория, – он аккуратно дотронулся до моего уха и заправил тонкую прядку. – Я и без магии сверну его в бараний рог. В этой деревне нет никого сильнее меня, даже с магией побоятся подойти. Был бы один, давно ушёл в другую страну, да мать у меня в столице… Да и виноват перед королём, всё жду, вдруг простит, – последние слова Никита произнёс еле слышно. – Вика, ты иди с Вишней в лес, уже рассвело, детей сам подниму, они полдня и одни побудут, живность накормят да воды принесут. Если бы не дети, то плевать на судью. Но мальчишкам сейчас очень больно.

Пока Вишневский вёз меня в сторону леса, не могла выкинуть слова Никиты из головы.

Да, с одной стороны, я его понимаю: любимый дом, родители, возможно, одна старенькая мама, про отца он ничего не сказал. Уверена, раз он был приближённым к королю, то и деньги, и дом хорошие имел. Опять же, отношения с правящей элитой. Да и родину любит. Но с другой стороны — у него маленькие дети страдают в этой нищете. Впрочем, мама при его побеге может пострадать. Да, дилемма.

И чего я о чужих проблемах переживаю? У меня своих — непаханое поле. Так, освоив ремесло травницы, можно неплохо зарабатывать, выкупить свободу. Я уже придумала, как это сделать. Никите же без разницы, кто будет охранной грамотой для его детей на непредвиденный случай. Если я найду хорошую девушку или женщину, заплачу приличную сумму, то моя проблема будет решена. Деревню знаю, город знаю, обустроюсь где-нибудь, открою пельменную. А что, в лес далеко ходить опасно, даже если охрану нанимать. А вот пельмени стряпать… В городе сколько харчевен было, но я не встретила пельменную или заведение, где их подают. Буду лепить мясные, с бараниной, куриные, рыбные, овощные, с жирком и без, с перцем. Без стеснения назову пельменную «Самые вкусные пельмени в мире». Или слишком длинное название? Ладно, ещё есть время подумать. Я ехала и мечтала, что как только раскручусь, найму работников на кухню, а сама буду сидеть да прибыль подсчитывать. И лишь потом подумаю о личном счастье. Муж, дети. Пребывая в своих мечтах, добралась до леса.

Глава 24. Нитка и иголка

Сидя под деревом, одной рукой листала книгу, в другой держала холодный пирожок, запивала походный завтрак прохладной водой.

Как бы иронично это ни звучало, но искомое растение лучше всего собирать ночью, так гласили сноски в книге. Именно под серебряной луной оно ярко светится. Кто бы  знал, как говорится. Днём эту неприметную траву нужно искать с лупой. Я так до вечера прокопаюсь, пока наполню корзину. Да и цена три копейки в базарный день. Если бы не маленькие дети.

Вздохнув, поднялась, убрала воду и книгу, повесила сумку на пасущегося рядом Вишневского и, взяв корзину, побрела по поляне. Сделав два круга, поняла, что нет её тут.

– Вишня, идём чуть дальше, тут пусто.

Вишневский заурчал и двинулся между деревьев. Я, опустив голову, шла на звук мотора, глазами