Внутри все обрывается, сон пропадает мгновенно. Шляется эта дурында хрен пойми где не в первый раз, но именно сейчас меня охватывает сильное беспокойство. Зачем-то смотрю на часы, хотя и так знаю, который час. Половина третьего ночи — самое время для приключений.

— Нет, не со мной. А должна быть? — надавливаю интонациями. Я дома сплю, рядом недовольно ворочается Инна. — Что произошло?

— О, ясно. Неважно, извини, что разбудила, — врубает заднюю Олеся. — Просто если она пропадает, то чаще всего с тобой. Спи дальше, разберемся. — И вызов сбрасывает.

Ну да, блть, непременно. Перезваниваю.

— Олесь, трубку не клади, — спросонья голос звучит грубее, чем я хотел бы. — Ты где? Что с Полиной? Почему ты решила, что она со мной?

— Кто должен быть с тобой? — поднимается на локте Инна, смотрит на меня. Включает ночник.

— Да мы тут в «Затмении» тусили, все нормально было, — оправдывается Олеся. На заднем фоне грохочет музыка, девушке приходится кричать, чтобы я смог разобрать слова. — Она куда-то отошла и на сотовый не отвечает уже полчаса. Найдется, не парься. Бывает. Все, пока, еще раз извини, если разбудила.

— Нет уж, стой. Как только Полина найдется, сразу позвони мне, поняла? И если что-то узнаешь о том, где она, тоже звони.

— Да, без проблем. Да не злись ты, может, с каким-то парнем познакомилась.

— С парнем, — повторяю.

Блть. Блть. Блть.

— А ты что, ревнуешь?

— Короче, жду от тебя сообщения или звонка. — Сбрасываю вызов.

Поднимаюсь на ноги и подхожу к окну. Пульс учащается. При чем здесь вообще ревность? Как ее отец может спать спокойно, когда дочь шастает не пойми где в компании таких же отмороженных на всю голову подруг? Домой под утро приходит. Внезапно пропадает с неизвестными парнями. Хорошая ведь девчонка, искренняя, добрая. Абсолютно неуправляемая.

— Илья, что происходит? Опять эта сумасшедшая куда-то вляпалась? — Инна садится в кровати и смотрит на меня. — Ложись спать, найдется.

— Ты спи, я подожду, может, и правда найдется.

— Ты заставляешь меня ревновать, — Инна ползет по матрасу и деланно надувает губы. — Черт с ней, иди лучше ко мне. Раз уж проснулись, почему бы не воспользоваться моментом?

— Было уже сегодня, — отвечаю. — Мне хватило.

На самом деле, внутри молниеносными темпами разрастается тревога, я просто не могу сейчас думать о сексе. Исключительно потому, что чувствую себя виноватым из-за недавней неприятной ситуации. Почти два месяца назад Полина стала донором крови, чем изрядно меня удивила. Не ожидал, что решится, потом мы хорошо поговорили без эмоций. Выяснили отношения, разобрали ситуацию. И договорились о том, что будем дружить. Несмотря на внешнюю яркость и браваду, Полинка Барсукова кажется мне одинокой и хрупкой девочкой, я не стал вычеркивать ее из жизни. За ней хочется… присматривать. Она же в ответ на заботу перестала ставить меня в неудобные положения перед Черновым и другими коллегами. Жизнь начала налаживаться.

Еще Полина подружилась с Дашей. Мало того что подружилась сама, так и меня с сестрой помирила. Мы несколько лет не общались, в итоге оказались за одним столом — я, Инна, Даша и Полина. Александр Барсуков не разрешил дочери оставить собаку, поэтому Газировка сейчас живет в Дашином приюте, где Полина ее каждый день навещает, периодически берет на дачу к моим родителям, с которыми также успела познакомиться.

Как-то незаметно Поля всем понравилась и стала иногда, раз-два в неделю появляться на нашей даче. В начале сентября даже помогала копать картошку, чем заслужила свой собственный мешок с овощами, который ей собрала моя мать. Это хорошие новости, теперь к сомнительным: к мажорке начал подкатывать яйца мой приятель Вячеслав, он еще в кинотеатре заприметил симпатичную девушку, на которую налетел пьяный дебил. И тоже стал приезжать.

В общем, мои родители обалдели от количества желающих выкопать им картошку в этом сезоне.

И вроде бы жизнь устаканилась, я почти научился не пялиться на Полинку, как умирающий от жажды на источник живительной силы. Нельзя — значит, нельзя. Что может быть непонятного? Есть приказ, сам себе его отдал, заткнулся и выполняешь. Полина наконец осознала, что ее влюбленность в меня — на самом деле детская прихоть, и благополучно перелистнула страницу. Инна смирилась с ее присутствием в наших жизнях, начала расценивать Полю как потенциальную подругу Вячеслава.

А потом случилось следующее. Два дня назад я не знал, что Полина на даче. Думал, мы ночевали вдвоем с Инной. Отмечали годовщину, было горячо.

Утром в дверь постучали. Стук был таким неожиданным, что я подорвался на месте. Инна удивленно округлила глаза и пожала плечами. Я поначалу перепугался, что мама приехала рано утром, — кто, кроме нее, мог в шесть утра стучать в межкомнатную дверь? Стало неловко, мы тут трахаемся, а дома есть еще люди. Быстро натянул штаны, открыл дверь, а на пороге Полина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На меня не смотрела, только в пол.

— Извини, вы можете потише? — проговорила. — Пожалуйста.

— Эй, а ты что здесь делаешь?

— Спать пытаюсь.

Она рванула в сторону, вознамерившись удрать, но я быстро вышел в коридор и схватил ее за руку. Задержал, заставил посмотреть на себя. Внутри все сжалось, похолодело, потом гореть начало огнем дьявольским. Глаза у нее заплаканные были, губы до крови искусанные, плечи опущенные. Прорыдала всю ночь. В ее прекрасных глазах я увидел столько боли, что сам ее почувствовал. На сто процентов. Проняло, тошно стало.

— Поля, что ж ты не сказала, что приехала? Надо было зайти поздороваться.

— Я… с отцом поругалась, не хотела никого видеть. Думала одной побыть. А потом вы начали, и я постеснялась. Да и стыдно стало выдать, что я слышала. Зря я пришла, надо было уехать незаметно. Продолжайте, я… не буду мешать. Немедленно уеду.

— Куда?

— К Олесе. Она рано встает, все в порядке.

Поля высвободила руку и убежала в соседнюю комнату. Хлопнула дверью. Я вернулся в спальню, посмотрел на лежащую на кровати Инну. Херово стало, тошнота усилилась.