Дверь была заперта. Во всяком случае, так я решил. Я не мог заставить себя выбраться из постели, проползти по полу и проверить. Мне не хватало моих ног. Раньше я без них обходился, но теперь знал, что больше никогда не расстанусь с ними. Сидя в постели — полчеловека — в ожидании шанса выяснить, жива Лола или мертва, я поклялся, что впредь никому не позволю отрезать от меня по куску.

Наконец дверь открылась; на пороге стоял Карл. Сначала мы оба молчали. В последнее время мы встречались дважды: когда я сбежал от него на искусственных ногах и когда он выстрелил Лоле в сердце. Необычная ситуация для общения.

— С ней, это… все будет в порядке, — сказал Карл. — Я так думаю.

Позади него в коридоре я заметил инвалидное кресло. Карл подошел ко мне и протянул руки. Я попытался его оттолкнуть, так как не был готов к его прикосновениям. Должно было пройти много времени, чтобы я воспринял их спокойно. Но у него были не руки, а балки, а у меня кружилась голова и не было кисти. Он поднял меня с постели. Уткнувшись в его каменную грудь, я вдруг зарыдал. Это была посттравматическая реакция. Я пережил слишком многое.

— Все будет хорошо, — повторил Карл.

Я плакал. Наверное, Карл был славным парнем. Славным парнем на крутой работе.

— Пистолет был несмертельный. Иначе бы я не выстрелил.

Я затих. Я достаточно хорошо знал вооружение нашей компании, чтобы понять, что означала формулировка «несмертельный». Если речь шла об оружии, после применения которого жертва не только оставалась в живых, но и могла вернуться к полноценной жизни, мы говорили «нетравматическое». Я ударил Карла в плечо. Он словно и не заметил. Я повторил, и он усадил меня в кресло.

— Та книжка — отстой, — сказал я. — Та глупая книжка о путешествиях во времени.

Карл промолчал, и я тоже не произнес больше ни слова.

Кассандра Котри ждала нас в небольшом затемненном смотровом зале над операционной: маленькая фигурка в костюме. Когда Карл вкатил меня внутрь, она взглянула в мою сторону и снова уставилась на людей в зеленых халатах, трудившихся за операционным столом внизу. Карл прикрыл дверь. Не дожидаясь, пока он возьмется за кресло, я нащупал поручни и сам подъехал к стеклу.

Лола лежала на столе. Ее рука торчала из-под зеленого покрова. То была единственная часть ее тела, видная на дисплее, но мне хватало. Хирург стоял ко мне спиной, его плечи двигались: он работал. Это казалось в высшей степени неправильным — Лола лежала, а незнакомый мужчина в ней ковырялся.

— Похоже, мисс Шенкс угодила на испытательный полигон, — заметила Кассандра Котри. — Сердце у нее производства фирмы «СинКардиа», но весьма необычное.

Я видел его. По крайней мере, верхнюю часть. В стальной чаше на тележке справа от хирурга лежало окровавленное устройство из пластика и металла. Выглядело оно странно. Но следовало сделать скидку на деформацию от выстрелов в упор из Карлова не-совсем-смертельного оружия.

— Очень много стали. Пожалуйста, расспросите ее, когда очнется.

Я не собирался говорить с Кассандрой Котри. Я принял это решение в инвалидном кресле, пока Карл катил меня по коридорам, пропахшим свежей краской. Я никому не скажу ни слова, пока Лола не поправится.

— К счастью, у нас есть замена. Небольшая несерийная модель нашей собственной разработки. И возможности для ее установки. — Она взглянула на меня. — Этого помещения не существовало еще две недели назад. Мы его только-только построили. Вы верите в удачу, Чарли?

Я держал рот на замке.

— Я тоже не верю. Думаю, что кому-то понадобилась ваша девушка. Кому-то наверху.

Сперва я решил, что она намекает на Бога. Потом сообразил, что она имела в виду руководство.

— Мы строили это помещение для вас. Под ваш проект.

— Я выхожу из проекта. — Мне пришлось нарушить обет молчания, но я не мог позволить ей продолжать.

Кассандра держалась сочувственно:

— Хорошо, Чарли. Как скажете.

Она не поверила мне.

Мы следили за операцией. Спустя какое-то время хирург, так и не повернувшись к нам, посторонился. Грудь Лолы представляла собой красную влажную яму.

— Коль скоро ее разрезали, — заговорила Кассандра Котри, — надо подумать, нельзя ли вживить ей еще что-нибудь.

Я в бешенстве взглянул на нее, одновременно испытывая смятение, так как думал о том же.

Когда Лола очнулась, я сидел рядом. Ее пробуждение застало меня врасплох, хотя я ждал его: веки дрогнули, ожили десятки мелких мышц — и вдруг ее лицо преобразилось. Это немного обескураживало. Прежде я такого не видел, столь резкого прилива сознания.

— Привет, — сказал я. Лола потянулась к носовым трубкам, и я отвел ее руку. — Ты перенесла операцию. Тебе заменили сердце.

Ее глаза расширились, пальцы потянулись к груди.

— Бра…

— Все нормально. Постарайся расслабиться.

— Бра…

— Что? — Я подался ближе.

— Бра. — Она вцепилась в мою рубашку. — Бра.

— Не напрягайся. Нельзя, чтобы у тебя поднялось давление.

Она все тянула меня к себе. Я уступил, потому что боялся, что у нее разойдется шов. Ее губы коснулись моего уха.

— Обратно, — произнесла она. — Поставьте… его… обратно.

— Почему вы не спрашиваете у нее про сердце? — осведомилась Кассандра Котри.

Разговор состоялся позже, в коридоре. Лола замолкла. Она смотрела в стену и не отвечала на вопросы. Я начал думать, что знал ее слишком плохо. У нас с ней были яркие общие воспоминания, но я подсчитал, сколько времени мы провели в общей сложности вместе, и вышло около четырех часов. Когда личность человека, с которым вы познакомились совсем недавно, разительно изменяется, вы начинаете гадать, какую считать настоящей. С чего я взял, что нравлюсь Лоле? Об этом я ни разу не задумывался. Я отнес это к области волшебства.

— Она не хочет ни о чем разговаривать. Она в прострации.

— Вы плохо стараетесь. Просто зовите ее по имени, снова и снова.

Теперь я понял, почему одна из стен послеоперационной палаты представляла собой большое зеркало.

— Вы следите?

— Чарли, — молвила Кассандра Котри, — я не хочу на вас давить, но то, что мы сделали, вся эта домашняя хирургия — дело не вполне законное. Знаете, как чувствует себя в такой ситуации менеджер? — Она приложила руку к груди. — Мне кажется, что я покушаюсь на крестильную купель.

— Что делаете?

— Бизнес выживает в рамках закона. А это… — она указала на дверь в палату Лолы, — противоречит всем моим принципам.

— Тогда почему вы так поступили?

Кассандра Котри уставилась на меня:

— Я решила, что вы будете рады тому, что мы смогли оказать быструю квалифицированную медицинскую помощь.