раз, но уже успел узнать по рассказам Зины. Старикан был весьма злопамятным. Только вот интересно, что теперь будет Владик делать? Я даже не поленился, вызвал в свой кабинет Зину и провентилировал с ней этот вопрос. Хотя больше меня интересовала Лайка. Интересно посмотреть на нее после проклятия. Зина, кстати, полностью подтвердила мои мысли.

— Насчет Владиасэля, — задумчиво произнесла она, — я знаю своего дядю. Не сразу, но постепенно он уничтожит что род Биддонов, что род Сандал. Не полностью, конечно, никто правило последнего Высшего эльфа в роду не отменял. А тут очень удобно. Два представителя этих родов находятся в Российской империи. Наилучший выход для нового императора СЭШ. Вот и остается им доживать свой век здесь. Деньги у них есть. Они не идиоты и, думаю, когда началась заваруха, успели перевести средства. Конечно, не все, часть все равно останется в СЭШ, и на них наложит лапу дядя, но личные счета неприкосновенны. Так что хватит этой парочке до конца жизни. Если сильно шиковать не будут.

— Значит, им придется остаться в Российской империи?

— Не обязательно, — пожала плечами эльфийка, — хоть в оркском султанате. Только в СЭШ путь им закрыт.

— А из Академии не попрут?

— А почему их должны, как ты говоришь, попереть? — удивленно посмотрела она на меня. — Учеба оплачена, а пока не в СЭШ, Трампиэлю они не интересны. Хотя, думаю, ЦРУ будет приглядывать…

Ну и ладно. Пусть сами со своими конкурентами-аристократами вопросы решают. Лично я поняло одно: Владик теперь точно будет держаться от меня подальше. Нет у него поддержки папы. А вот с Лайкой посмотрим.

****

Лайкариэль чувствовала себя плохо… очень плохо. В первую очередь из-за событий в СЭШ. Буквально за несколько дней из племянницы императора она превратилась в изгнанницу. Вместе со своим женихом. Новости из-за океана прилетели быстро. Надо сказать, спасибо уцелевшим родственникам, которые не забыли предупредить племянницу Джорджиэля Биддона. Благодаря этому они с Владиасэлем заблокировали свои личные счета и устроили перевод денег в Государственный Московский банк.

По поводу гибели родственников они особо не горевали. Судьба такая у аристократов. От тюрьмы и от сумы никто не застрахован. Да и не были распространены среди высших эльфов «телячьи нежности». Вот превращение из хозяев жизни в изгоев гораздо серьезнее выбивало из колеи. Но в любой ситуации надо продолжать бороться. К этому Лайкариэль и ее жениха приучали с детства.

К тому же сильно отравляло жизнь проклятие, которое сотворили ублюдочные девки из гарема твари по фамилии Морозов, его никто так и не смог снять. Даже Мерцкова, которую она все-таки заставила посмотреть его, только развела руками. Мол, подобное проклятие невозможно снять даже в круге Мэллорнов. И вообще, не знает она, возможно ли такое. «Слишком оно вросло в вашу ауру, уважаемая Лайкариэль, — сообщила ей эта гадина лицемерно сочувствующим тоном. — Боюсь, даже тот, кто наложил его, снять не сможет!»

Но тем не менее пообещала попробовать разобраться, но как только произошла смена власти в СЭШ, начала демонстративно избегать баронессу Биддон.

Эльфийка с трудом сдержала охватившее ее желание увидеть Морозова и… Нет, не убить. Она боялась, что уже не сможет этого сделать. Слишком сильным было любовное томление. Сегодня почему-то особенно сильным.

— Госпожа Лайкариэль!

Постучавшись, в комнату заглянула Вентариэль. После того, как Лайкариэль лишилась своих темноэльфийских служанок, ей пришлось вызывать из СЭШ одну из служанок своего рода. Пусть это было и не особо принято, не привыкли светлые эльфы прислуживать таким же светлым, но у Вентариэль, которая происходила из захудалого дворянского рода, выхода не было.

— Что случилось? — проворчала Лайкариэль, недовольно глядя на потревожившую ее служанку.

— Новости, госпожа, — та и глазом не повела, уже привыкнув к настроению сумасбродной хозяйки.

— Какие новости?

— Вернулся князь Морозов.

Лайкариэль почувствовала, как заныло внизу живота и все тело охватила нервная дрожь. Она невероятным усилием воли подавила желание вскочить и броситься на виллу князя Морозова.

— Он уже в Академии? — стараясь, чтобы ее голос звучал равнодушно, поинтересовалась у служанки.

— Да, сейчас на своей вилле. Вместе с деканом приехали. С ними Зинтариэль!

Вот это новость. Лайкариэль удивленно покачала головой. Совсем с ума сошла принцесса. Променяла жизнь в императорском дворце на то, чтобы быть подстилкой хумана. В голове не укладывается.

— Сходи к Владиасэлю, — приказала баронесса, — позови его сюда. Нам надо поговорить.

— Да, госпожа.

Служанка убежала, а эльфийка подошла к окну и задумчиво посмотрела на улицу. С Владиасэлем все было сложно. Пришлось признаться жениху, что на ней лежит проклятие. Но эльфу было сказано, что сейчас она ни с кем не может заниматься любовью, однако ищет способы снять проклятие. Это успокоило раздраженного постоянными отказами жениха, и он даже стал заботливым, чего раньше Лайкариэль за ним не замечала. Но все это было лишь временным решением проблемы. И что делать сейчас, она не представляла. Понятно одно: надо действовать тонко. Ну что ж, все эльфы, если надо, могли быть хорошими актерами. Похоже, пришло время показать свои умения.

****

Незаметно наступил вечер. Перед виллой накрыли стол, и я скрепя сердце выставил одну из трех оставшихся бутылок мифита. Положительно, надо у Кицуры будет еще разжиться. Добавили к ним самый маленький бочонок из пяти, что я привез из СЭШ.

Мясо готовил сам. Марфа принесла готовые шампуры, а зажигал мангал и жарил мясо я. Эх, люблю такие моменты. Теплый летний вечер, плывущая в воздухе музыка (поставил Лиру в режим плеера и выбрал старый добрый рок), воздух с нотками дыма и запахом жареного мяса. Непередаваемый аромат, всегда напоминавший студенческую жизнь. Вот мы там пикники устраивали.

Девушки, накрыв на стол, разговаривали о чем-то с деканом. Рыжая преподавательница заявилась на пикник в весьма дерзкой мини-юбке и не менее откровенной блузке, заставив меня невольно хмыкнуть и подумать о том, что эта ночь может стать весьма приятной. Гхара с Дианой открыли бочонок и разлили всем пива. Так меня и застала припозднившаяся Алина, с которой был смущенный и немного покрасневший Алексей.

— Ну привет, — хмыкнул я, разглядывая осунувшегося брата Алины. — Сестра говорила, что ты хотел со мной поговорить?

— Да, — его взгляд был твердым, — прости меня, Александр. Я был во всем не прав. И мне… — он запнулся, — мне стыдно за свое поведение.

—