боль толкала на самоубийство. И те, кто не был готов терпеть её, предпочитали избавить себя от мучений…

Ира вздрогнула, когда в дверь постучали. Она закрыла фотоальбом, сложила его обратно в сервант и покинула мамину комнату. Не торопясь зажигать свет в коридоре, она приблизилась к двери.

— Кто там? — спросила вполголоса.

Теперь ночевать одной было уже не так страшно. Любой форс-мажор, и на её крик тут же сбегутся соседи. Их подъезд стал маленькой крепостью, охраняли которую несколько бравых «солдат». Один из таких сейчас стоял у порога.

— Это Серёжа, — ответил он также тихо.

Она повернула замок. Его расплывчатый силуэт шагнул из одной темноты в другую.

— Лампочка перегорела, — сообщила она, услышав щелчок выключателя.

Сергей усмехнулся:

— Так даже и лучше.

— Ещё бы! Так ты не увидишь мой жуткий домашний халат.

— А я бы хотел посмотреть, — проговорил он с улыбкой.

«Так странно», — подумала Ира, — «Что улыбку можно услышать».

Она обратилась к нему с недоверием:

— Надеюсь, ты в этот раз без тушёнки?

Где-то совсем рядом прозвучал его приглушённый смешок:

— Ты хотела спросить, не принёс ли я выпить?

— Ты меня за алкашку считаешь? — возмутилась она.

— Нет! Просто я не хочу, чтобы тебе было плохо, — проговорил он, на этот раз излишне серьёзно.

«Нашёлся, заботливый», — подумала Ира.

— Зачем пришёл? — спросила она напрямую.

Серёжа вздохнул:

— Просто так. Хотел узнать, как ты?

— Я нормально, — сказала она.

— Я рад, — он стоял, прислонившись к стене. Почти незаметный на фоне густой темноты коридора. Только глаза иногда отражались каким-то загадочным блеском. Наверное, было неловко держать его здесь, на пороге? Но час был достаточно поздний. И на сегодня Ира уже исчерпала свой лимит красноречий. Она собиралась забраться в кровать и уснуть. Ведь только во сне ей удавалось вернуть свою прежнюю жизнь.

— Слушай, я тут нашёл кое-что, — вспомнил Серёжа. Он зашуршал, извлекая находку. — Дай руку?

В отсутствии света эта просьба звучала пугающе. Ира не торопилась её исполнять.

— Зачем? — спросила она с недоверием.

— Ну дай! — настаивал он.

Взамен она только плотнее прижала ладони телу. Обычно в детстве подобные вещи заканчивались не слишком-то весело. К примеру, однажды ей на рукав посадили жука. Правда, теперь она была взрослой. Вот только Серёжа… Учитывая, что парни взрослеют с отсрочкой.

Он рассмеялся:

— Трусиха!

— Что? — обиделась Ира, чувствуя, как внутри у неё пробуждается вредный ребёнок.

Она опасливо потянулась к нему. Их руки встретились где-то на полпути друг к другу. Пальцы его были горячими. Они обхватили запястье, стремясь удержать. И на ладонь ей опустился какой-то предмет. Ира потрогала.

— Что это? — проговорила она, чувствуя шероховатость.

— Увидишь, — сказал он загадочно.

Гладкий камушек странной формы заострённым концом впился в кожу. Ей не терпелось отправиться в спальню и посмотреть на него. Но она продолжала стоять, слыша короткие всполохи. «Тук-тук, тук- тук», — как будто стрелка настенных часов отбивала секунды. Но это была не она.

Серёжа приблизился. Настолько, что следующий вздох опалил ей висок. Ира закрыла глаза. Она покачнулась, и голова легла ему на плечо. Оно было надёжным, живым, настоящим.

— Спасибо, — прошептала она, сжимая подарок в руке.

Он стоял, не решаясь обнять её. Только дыхание участилось. И сердце стучало так громко, что его пульс теперь заглушал её собственный…

Воспоминание прервал зычный голос тёть Нади. Ира вернулась в реальность. Она потрогала висевший на шее подарок. Кулон в форме сердца покоился в выемке между ключиц. Не совсем в её стиле, но всё-таки мило.

— Говорят, что третий микрорайон скоро отключат от коммуникаций. А что делать зимой без горячей воды и света? — сокрушалась тёть Надя.

— Да не отключат. Они не имеют права! — нахмурилась Ира.

Накануне их область попала в красную зону. И отток людей увеличился. На выезде из города образовалась грандиозная пробка. Женщине в одной из машин стало плохо. Муж выбежал на дорогу и начал кричать: «Врача!». Но люди вокруг «задраили люки». Все сидели с закрытыми стёклами, а он метался между машин. В каждой из которых был как минимум один пассажир женского пола. Скорая, прибывшая на место происшествия, констатировала смерть от сердечного приступа.

Кто-то из очевидцев запостил видео в городском паблике, упрекая сограждан в чёрствости. Над ним посмеялись, предложив выйти на улицу и оглядеться! Другие, особо дотошные горожане, пытались добиться справедливости. Выясняя, когда возобновят поставки гуманитарной помощи. Им отвечали, что никогда. Подтверждением тому служили снимки, где в здании мэрии были выбиты стёкла.

Старые фотоальбомы, помнили город таким, каким он был до эпидемии. Теперь фотографии были иными. На них появлялись пустынные улицы, лишённые колёс иномарки и люди, пропавшие без вести.

— Я с добычей! — крикнул с порога дядя Витя.

Сначала на пол упала двустволка. А затем что-то тяжелое с глухим грохотом приземлилось рядом с ней.

Теть Надя обтёрла руки о фартук, и отправилась встречать добытчика.

— А ну не ори мне тут! Аську разбудишь! — велела она ещё громче.

Ира вышла в коридор и тихонечко ахнула, увидев пропитанный кровью суконный мешок. Лежащее внутри него тело, очевидно, только недавно бегало по улице.

— Это кто у вас там? — спросила она.

— Это полезное дикое мясо! — отчеканил дядь Витя, оставляя на пороге грязные ботинки.

Он нагнулся и поднял мешок. Край сукна оттопырился, из тёмных недр пахнуло свежей кровью. Ира поморщилась и отступила на шаг. Сердце её тревожно забилось. Что за мясо он мог отыскать в черте города? Уж не попался ли на мушку дядь Вите какой-нибудь бомж? Пересиливая отвращение, она двинулась следом за ним.

— Да клади ты его! Всё заляпал уже! — отругала тёть Надя.

Мешок плюхнулся на пол. Дядь Витя присел, вынимая наружу его содержимое.

— Вот это филейная часть, на котлеты, — сказал он, вручая тёть Наде обтекающий кровью кусок.

— Какие котлеты без молока? — вздохнула она, подставляя пакет.

— Ну, тогда на шурпу, — предложил дядь Витя.

— А что такое шурпа? — тихо спросила Ира, с замиранием сердца глядя на капельки крови у собственных ног.

Дядь Витя порылся в мешке и выудил кость.

— Суп такой, — пояснил он с охотой, — Обычно варят его из бараньего мяса, но и собака сгодится.

— Соб…, — Ира не смогла договорить. Рот заполнился горечью.

— Да не боись, не отравишься! — посмотрел на неё дядя Витя. — С нами, я помню, корейцы жили по-соседству. Так вот они вообще только собаками и питались.

Уже через пару часов они вчетвером стояли напротив его гаража. Древесные угли скворчали, подогревая казан, в котором дымилось «бесовское зелье».

— А если унюхает кто? — проговорила тёть Надя, боязливо озираясь по сторонам.

Дядь Витя хмыкнул в ответ.