Была ли я готова? Внешне, но точно не внутренне.

Это происходит внезапно, я ощущаю чьё-то присутствие. Не просто ощущаю, слышу учащённое сердцебиение и ничего не могу поделать с тем, что от этого звука меня бросает в волнующий жар. Поворачиваю голову, чтобы увидеть Алека, стоящего в дверном проёме. От выражения в его глазах у меня перехватывает дыхание. Взгляд открыто бродит по моему телу, останавливаясь на ногах. Несколько очень-очень долгих секунд Алек смотрит только на них, и в его глазах пляшет нечто такое сильное, отчего мне хочется, чтобы он их не отводил никогда. К тому же, это первый раз за последнюю неделю, когда Алек вообще опустил его ниже моей шеи. И теперь я понимаю, что большую часть времени он сдерживал себя. Наши поцелуи обрывались, смотрели в основном друг другу в глаза, а объятия можно назвать почти дружескими. А на сегодня он снял с себя запрет, давая мне это понять, лишь одним взглядом. Он всё же поднимает его к моему лицу, при этом тяжело сглатывая, но уже через мгновение его губами завладевает бесподобная, но слишком наглая ухмылка.

– Милая юбочка, – его низкий, глубокий голос звучит нахально, словно он рассматривает какой-то коварный план по отношению к юбке.

Но что уж точно, так это то, что я готова принять к сведению его план и дать на него стопроцентное согласие, каким бы пошлым он ни был.

Пресвятые угодники, мои мысли заходят всё дальше. Пытаюсь выйти из зависшего состояния, облизывая пересохшие губы.

– Тебе нравится? – хрипло спрашиваю я, будто пытаясь его соблазнить.

И ничего не могу поделать с собой, что от его ответа зависит частота моего сердцебиения.

Хотя его ответ и так выгравирован в его чернеющих, как раскалённая смола, глазах, он неожиданно решает предоставить мне его совсем другим способом. Алек приближается так быстро, что воздух, принесённый им с другого конца комнаты, поднимает несколько ниспадающих на грудь прядей волос.

Изумленный вдох остаётся на моих губах, когда Алек, обхватывая моё лицо ладонями, приникает к ним и целует. Его губы тёплые и такие напряжённые становятся все требовательней, пока я не отвечаю им взаимностью. Сердце, наполняясь с безумной скоростью чувствами, едва ли не взрывается. Стучит так гулко, что я могу чувствовать его удары во всём теле. Алек проводит руками по моей спине и, останавливая их на пояснице, привлекает ещё ближе к себе, мгновенно проскальзывая пальцами под кофту. И меня словно резко выбрасывает из реальности, могу думать лишь о том, как ощущаются его руки на моей коже.

Нет, это наглая ложь.

Я думаю о том, что хочу, чтобы его руки проникли ещё выше. Возможно, я рассматриваю вариант: вообще избавиться от джемпера и предоставить его рукам полный доступ к моему телу. И от подобных мыслей жарко. Слишком жарко, а в комнате всё меньше и меньше кислорода. Потому что целуемся мы по-настоящему страстно, тесно прижимаясь друг к другу, и моё тело уже не справляется с выбрасываемыми волнами желания, которое совсем не щадит его. Оно снова капризно требует больше Алека.

Я отрываюсь от его губ первая, понимая, что разум находился уже на тонком волоске от отключения. Однако Алек не собирается упрощать мне задачу в попытке включить его обратно. Его губы начинают перемещаться вверх по линии подбородка, оставляя на коже лёгкие поцелуи. Тело снова дрожит, веки тяжелеют, и я, запрокинув голову назад, как расплавленный воск, льну к Алека, желая прочувствовать его каждой живой частичкой, которые так нестерпимо горят от необходимости просто ощущать.

С моих губ срывается тихий полустон-полумольба то ли от удовольствия, то ли от безысходности, и Алек, наконец, ослабляет пытку над моим телом.

Его шёпот на коже слегка протрезвляет разум, заставляя сконцентрироваться на словах.

– Не просто нравится, принцесса, – говорит он в перерывах между поцелуями, – она вызывает те фантазии, за которые, готов поклясться, мне придётся исповедаться священнику, чтобы не попасть в ад.

Мне надо бы покраснеть от его признания как под стать пожизненно приличной девочке, но черта с два, на сей раз мне с Алеком по пути в ад.

Улыбаюсь, по-прежнему находясь в омуте наслаждения, но всё же прилагаю усилия, чтобы отыскать что-нибудь подходящее в ответ, как по моему левому бедру проходит вибрация, которая выступает ещё одним отрезвляющем средством. Я ненавижу телефон Алека, потому что он мгновенно прекращает меня целовать и немного отстраняется, чтобы достать его из кармана. Поникнув, решаю отступить назад, чтобы предоставить Алеку больше личного пространства, и он смог ответить на звонок, но он, перехватив мою опущенную руку, оставляет меня на прежнем месте. Достав телефон из кармана, он, едва ли взглянув на экран, отклоняет вызов и движением одного пальца ставит его на беззвучный режим.

– Сегодня он мне не понадобится, – сообщает Алек, опуская телефон обратно в карман, и отчего-то от такой новости внутри меня всё плавится. Он притягивает обратно к себе и прикасается губами к моему виску. – Тебе пора собираться, принцесса, иначе у нас останется мало времени… – Рваный вдох вырывается из его груди, когда Алек медленно скользит по мне сверху вниз тлеющим взглядом. – Или же, могу предположить, что мы и вовсе никуда не уйдём.

Моё лицо опаляет жаром, а низ живота сводит ноющим спазмом. Его слова звучат до непристойности горячо, и, честное слово, со мной впервые происходит такое, что я просто хочу скинуть с себя всю одежду и затащить Алека в кровать.

Да помогут мне все демоны ада, если он и дальше планирует вести себя подобным образом, мне понадобятся наручники.

Тяжело сглатываю и не могу оторвать взгляда от глаз Алека, полных дичайшего желания, ещё с секунд пять, пока мысленно не пинаю себя, заставляя отойти от него. На слабых ногах делаю два шага назад. Растерянная и выбитая из реального времени, пытаюсь отыскать глазами приготовленные заранее вещи.

– Мне понадобится куртка? – интересуюсь я, когда нахожу её.

А заодно, не упускаю возможности расширить круг познаний о том месте, куда мы собираемся. Мой вопрос, кажется, помогает Алеку тоже очнуться, и спустя мгновение он скептически прищуривается, когда осматривает мой вид.

– Я думаю, что в первую очередь тебе понадобится обувь. Но и куртка тоже может пригодиться, – отвечает он и с хитрым блеском в глазах улыбается, словно засёк мою неудавшуюся попытку выудить из него информацию.

– Чёрт, а я так надеялась, что ты будешь носить меня всё время на руках, – пытаюсь я выдать что-нибудь шутливое, чтобы замаскировать оплошность. – Но я переживу такое разочарование, – продолжаю драматизировать, направляясь в сторону кровати, на которой лежит куртка, а рядом с ней находятся чёрные высокие сапоги в жокейском стиле.

Алек молчит и со страной ухмылкой смотрит на меня, пока я обуваю сапоги. Чувствую себя немного некомфортно, будучи практически получив отворот-поворот, но не подаю ни малейших на то признаков. Когда я полностью готова, поворачиваюсь и тянусь к сумке.

Алек меня прерывает.