рядом с ней сразу загорелась зелёная лампочка, разрешающая пуск, сопровождающаяся монотонным шумом зуммера. Андрэ запустил насос и открыл стравливающий вентиль. Через несколько секунд из маленького отверстия в штуцере в полукруглый металлический экран брызнул напор солярки, сразу же стёкший в ванночку, специально предусмотренную для этого. Система была полностью заполнена жидким топливом, поднятым с глубины танка. Андрэ нажал на кнопку пуска двигателя, послышался короткий нарастающий свист запуска стартера, массивный коленчатый вал с гротом и ощутимой под ногами вибрацией сделал несколько резких оборотов с короткими паузами, а затем подхваченный сдетонировавшей рабочей смесью в цилиндрах, динамично раскрутился до стабильно устойчивых оборотов. Андрэ испытал чувство неимоверного восторга, самая главная проблема казалась уже позади. Он вновь проверил время, из ранее имеющихся в запасе тридцати минут теперь оставалось всего лишь пять, и это было очень и очень плохо. Времени на рабочий прогрев агрегата совершенно не хватало. Андрэ запустил гидравлику механизма сцепления силовой установки с электротурбиной генератора. Запускать генератор раньше достижения положенного давления было нельзя, и он снова стал ждать. Через три минуты стрелка манометра достигла зелёной зоны, времени больше не оставалось, Андрэ перевёл рычаг сцепления в рабочий режим и нажал на кнопку включения турбины. Мощность двигателя в этот момент явно просела, но агрегат не заглох, а начал медленно, но верно разгонять ротор турбины, сопротивляющийся возникающему магнитному потоку. Стрелки амперметров и вольтметров по фазам резко подскочили до рабочих показаний. С каждой минутой внутри корпуса энергоблока чувствовалось нарастание мощности, энергии и тепла, что очень радовало и успокаивало Андрэ, который от переутомления еле держался на ногах, в предчувствии того, что сейчас уже можно будет наконец-то расслабиться, что всё получилось, а главное его любимая будет жить. Перед тем, как поднять главный рубильник подачи напряжения, он последний раз посмотрел на часы, до истечения запаса времени оставалась одна минута. Андрэ включил рубильник, обороты генератора снова просели, но тут же выровнялись и теперь уже оставались неизменными. Решив подождать на всякий случай ещё минуту, чтобы убедиться в стабильности работы всех систем, он стал осматривать помещение в поисках выключателя света, который ему некогда было искать в самом начале. К тому же Андрэ не знал, что является для него источником питания в отсутствии работы второго сгоревшего энергоблока: собственная аккумуляторная батарея дизельного двигателя или же вырабатываемое им уже в процессе работы напряжение.

Андрэ подошёл к двери и открыл её, ветер бил в другую сторону, поэтому в проёме выхода можно было спокойно стоять. Он упёрся расставленными выше плеч руками в боковые края дверного проёма и стоял так ещё минуту, чуть накренившись всем корпусом тела вперёд и наблюдая вдалеке включившуюся иллюминацию станции. Затем он вышел и направился вновь к тому же окну вентиляции, через которое недавно общался с Патриком, предусмотрительно подобрав на трапе огромный красный топор.

— Как у вас дела?! — крикнул он в тёмную брешь, дойдя до места.

В глубоком резонирующем пространстве вентиляционной шахты сразу прослушивался посторонний гул, включившегося вновь вентилятора обогрева.

— Ты спас нам жизнь, Андрэ! — послышался лаконичный ответ таким же усталым голосом.

— Можешь позвать Бенэ? — вновь повторился голос.

— Девочки не могут говорить, Андрэ. Тебе лучше подождать, — донёсся ответ снизу.

— Хорошо, тогда я пойду на станцию, — ответил он и медленно пошёл к главному входу.

Зайдя внутрь станции, он сразу же пошёл к пульту дежурного, чтобы проверить ситуацию с загрузкой систем жизнеобеспечения. Компьютер успешно включился и запустил режим тестирования корпусов и модулей станции. Лаборатория была в активной фазе, это означало, что после проверки всех систем и истории событий, главный компьютер должен был с учётом истекшего времени пересчитать длительность фазы режима «Тотальной дезинфекции» и самостоятельно принять решение на включение нейтрализации внутренней атмосферы. Теоретически до встречи со своей возлюбленной у Андрэ оставалось сорок пять минут. Чтобы ещё раз убедиться, что всё в порядке, он решил проверить включение тестирования на главном входе в лабораторию и спустился вниз в тот самый длинный прямой коридор, который заканчивался тяжёлой герметичной дверью. Подойдя к ней, он взглянул на электронную панель доступа, её небольшой монитор информировал о том, что процесс анализа состояния внутренней безопасности запущен, доступ запрещён, ситуация «Биохазард».

Андрэ посмотрел в небольшой круглый иллюминатор двери и вновь ужаснулся. Сквозь зеленовато-серый туман, с явно активной подвижностью дисперсионной взвеси, были видны очертания прислонившегося к стене в сидящей позе человека, немного склонившегося корпусом к полу в одну сторону. С чувством переутомлённой безысходности Андрэ осознал фатальную героическую смерть Жерара Боссэ, затем он выставил таймер на панели своего кибер-рукава, отошёл в сторону к той же стене, возле которой находился мёртвый Жерар, только со своей стороны, также опустился на пол, также сел и от неимоверной усталости просто заснул, уже ни о чём больше не думая.

ГЛАВА XV. HEU, JUNGER MANN!

Спустя несколько часов, безнадёжно проведённых в ледяной ловушке коварного разлома, который необратимо и быстро поглотил сновигатор Хэлбокса, как тропическая анаконда и теперь только оставил его одного на десерт, он также печально сидел внутри ледяной раковины, которая стала ему здесь временным пристанищем, опустив голову вниз и вспоминая прекрасные моменты своей жизни, друзей, свою любимую Джесси и то, как он необъяснимо жестоко был наказан, лишившись всего этого в одночасье. Никогда ещё ему не было так плохо и одиноко, как здесь в совершенной отдалённости от всего живого среди абсолютно мёртвого холода, белого льда и снега и чёрной пустой воды. Он с тоской созерцал постепенно уходящее время последних часов своей жизни, которое тоже оставило его здесь без своего внимания, совершенно не пытаясь ускориться или замедлиться, а просто так шло, как обычно, не вызывая никаких внутренних психологических особенностей своего осознания. Хэлбокс не пытался чем-либо себя занять, единственная мысль, которая пробежала у него в голове за всё это время, относительно возможности какого-либо практического влияния на создавшуюся ситуацию, касалась того, что может быть лучше в условиях полной неотвратимости своей смерти провести последние часы перед ней, отправившись в плавь по разлому в сторону океана и, таким образом, потратив это время на некоторого рода прощальную экскурсию, созерцая в последние минуты своей жизни меняющееся разнообразие внутренней красоты местного антарктического ландшафта. Но, учитывая при этом факт того, что его тело уже не смогут найти, так как оно наверняка утонет в океане, и в этом случае даже хоронить его родным будет нечего, он полностью отказался и от этой идеи. Оставалось только сидеть и смотреть в слегка зеленоватую лужу воды