Сандриэль чуть улыбнулся, радуясь моему заступничеству. Азель скривился.

- Ладно, уговорила.

- И можете повторить друг другу свои имена, если вы забыли, как к вам обращаться, кроме «Темный» и «Светлый», угу?

- Азалекс Ховур Хантарриэль, Принц Старшей Ветви Темных Эльфов Подгорного Царства.

Если бы я увидела Азеля впервые - поверила бы сразу, что именно так и есть - прЫнц, без сомнений - так напыщенно и торжественно прозвучало его представление Светлому.

Сандриэль ухмыльнулся и тоже решил представиться по полной программе:

- Сандриэль Э»ттериан Ди'Камаэль, Младший Принц Младшей Ветви Лучезарных Эльфов Светлого Леса...

Мы откровенно развлекались, выслушивая длинные титулы наших внезапных спутников.

- Офигеть! Я начинаю жутко комплексовать, находясь рядом, - съязвил Волк.

- Аналогично, - кивнул Лам.

- Вы не поверите, я так же чувствую себя пылью под ногами этих высокородных господ, - подтвердила я.

- Ладно мальчики, мы считаем, что вы вполне достойны находится в нашей скромной компании, - разрядила обстановку Ника, протянув обоим полукровкам по руке. - Мы даже позволим вам выбрать место предполагаемого развлечения и угостить нас выпивкой, да Ань? - многозначительно взглянула она на меня.

Пришлось кивнуть.

- Выбирайте первым Ваше Высочество, - снисходительно скривился Сандриэль Азалексу.

- Ну что Вы, Ваше Высочество, я сочту за честь уступить Вам, - отвесив поклон, с издевкой промурлыкал Азель.

- Так! Знаете что, «Вашества», если вы оба не прекратите, будете здесь расшаркиваться одни, ясно?

- Ань, ну не пыхти, - согнал улыбку Азель, - ну, хочешь, мы ща обнимемся и поцелуемся троекратно, чтоб ты поверила в нашу искренность?

Сандриэль от этих слов непроизвольно отшатнулся от демона.

Лам сплюнул. Волка передернуло, а Ника расхохоталась, понимая, что Азель прикалывается. Мои губы тоже расползлись в улыбке.

- Нет, чертенок, не надо таких жертв...

Мы пробирались по грязноватым улочкам окраины городка, весело перешучиваясь. Напряжение, появившееся с вливанием в нашу компанию Азеля и Сандриэля, уже ушло. Да и Ника не так зажималась, оттого что у них с Волком все еще сохранялись прохладные отношения. Оба моих эльфика, Светлый и Темный, держались молодцами. Не знаю, что у них творилось на душе, но они старательно соблюдали наш уговор, поддевая друг друга, но не слишком сильно, лишь развлекая остальных.

Добравшись до дешевенького рынка, который в этой части города существовал ежедневно, в отличие от огромного на Центральной площади, который организовывался только по выходным дням, мы решили не обходить его, а пройти насквозь. Некоторые продавцы оживились, угадав в нас будущих магов (думаю, кое-кто был в состоянии считать ауру, исходившую от наших высокородных спутников) и наперебой начали расхваливать предлагаемые товары, в надежде получить от «господ магов» монету покрупнее, чем от обычных покупателей.

На меня косились неодобрительно - вроде бы девка, а в штанах, мой магический потенциал, видно, не могли угадать даже местные умельцы и не понимали, кто я, просто приблудная спутница благородных «господ магов» или такая же магичка.

Проходя мимо ряда стеклодувов, плавно переходящий в ряд дешевеньких украшений из стекляшек и полудрагоценных камушков, один особо наглый, все же окликнул Нику:

- Госпожа не желает приобрести очаровательное ожерелье? А вот еще бусы - смотрите, какая прочная нить. А как подобраны камни, - засвистел соловьем торговец, протянув на ладони какую-то дешевенькую бижутерию, едва Ника скосила глаза в его сторону.

- Госпожа не желает, - безапелляционно заявила орчанка, плотнее кутаясь в накидку, чтобы не видно было, что она предпочитает все же бижутерию - ей почему-то в самом деле больше шли «простые камешки» - она в них смотрелась более органично, чем в дорогих украшениях.

А меня заинтересовали россыпи бисера, выставленные в прозрачных стеклянных квадратных банках. У продавца их было около тридцати штук различных оттенков. Многие останавливались поглазеть, но редко, кто покупал - малюсенький черпачок, не больше наперстка, которым продавец цеплял горсть бисера, стоил ого-го сколько.

- Ань, ты что, рукоделием хочешь заняться? - Азель перехватил мой зачарованный взгляд.

Вот что ему ответить? Да, хотелось бы... особенно долгими зимними вечерами, когда эльфик и чертенок разбегутся по своим подружкам, а мне только и останется, что крестиком вышивать или из бисера что-нибудь плести...

- Лучше крестиком вышивай, - словно угадав мои мысли, встрял Лам. Я даже вздрогнула, а он продолжил:

- Все не так накладно выйдет.

- Да, я хочу, только, может, подешевле найдем?

- Это вряд ли, - заметила Ника. - На центральном рынке еще дороже, а про магазины вообще молчу.

- Тогда здесь куплю. Хочу эти три цвета, - я ткнула пальцем, чтоб продавец не перепутал оттенки, - белый, алый и ярко-голубой.

Почему-то этот триколор что-то мне напоминал, но я не могла вспомнить что, а вот почему я выбрала именно эти цвета, легко могу объяснить: белый - нейтральный - мой, а голубой и алый - под цвет глаз моих ребят, из-за которых потеряла я покой и сон.

Надеюсь, они не догадаются об этом...

Довольная своим приобретением я и мои спутники двинулись дальше, отпуская ехидные замечания творившемуся вокруг.

В какой-то момент народу стало - не пробиться. Я уцепилась за Сандриэля, чтобы не потеряться в пестрой толпе, потому что перед ним почему-то все-таки расступались.

Вдруг снова образовался затор. Перед нами раскорячилась какая-то старушенция, выронив корзину с поздними румяными яблоками, которые, весело запрыгав, раскатились по утоптанной до асфальтовой корки земле под ногами покупателей. В городе улицы были выложены булыжником, да и Центральная площадь тоже. А здесь, на окраине на площадке под эти дешевые ряды, камней не было.

Бабка запричитала, пытаясь собрать свой нехитрый урожай, неловко согнулась, отклячив костлявый зад, и уже не смогла разогнуться - старые кости не понаслышке были знакомы с ревматизмом.

Ребята заржали и начали отпускать гадкие шуточки. А я увидела испещрённое морщинами лицо и потерянный несчастный взгляд, которым она, причитая, провожала гибнущий под равнодушными ногами урожай, и так мне ее стало жаль, эту несчастную человеческую женщину, умудрившуюся дожить до своих преклонных лет, до этой немощи, до которой никому не было дела, до одиночества (вряд ли она сама поперлась бы на рынок, если бы были помощники), что даже сердце защемило...

Не знаю, что на меня нашло, но я бросилась ей помогать собирать эти несчастные яблоки. Ребята прифигели и проехались еще и в мой адрес...

Вот тогда я подошла к старухе, помогла ей, ничего не понимающей, разогнуться и вызверилась на своих спутников:

- Вы! Вы... -