И, чтобы два раза не вставать, скажу, что наступили странные времена — будто первое января на дворе, нулевой день года. Пустота и безмятежность. Питаться надо оливье с шампанским.

Извините, если кого обидел.

04 ноября 2012

История про то, что два раза не вставать (2012-11-04)

Диалог DIC

— Владимир Сергеевич, а скажите, пожалуйста, как по вашему, разве может такое быть: <…>

— Вы (не называя этого впрямую) предлагаете мне обсудить какой-то сюжет. Сюжет этот, вроде бы литературный, но вы об этом не говорите, а предлагаете мне обсуждать его реальную логику. Сюжет этот мне не очень интересен — схожих я читал много. Путём шерлокхолмсковской дедукции мне начинает казаться, что вы хотите написать роман и обсуждаете со мной перспективы этого текста. Если это так, то так и надо поставить задачу, а то мне кажется, что до меня долетают только обрывки разговора. К тому же в современной литературе (это писал ещё Борхес) сюжетов мало — важно не "что", а "как", то есть как это сюжет рассказывается. А тут, не имея экспериментальных образов диагностика невозможна.

— Вы так хорошо во всём этом разбираетесь. Возможно вы сумеете понять почему я до сих пор ходил вокруг да около, и простить меня за это. Я отсидел почти одиннадцать лет, хотя и не виноват. Но о том, что я не виноват я уже устал рассказывать. Все, как только узнают статью, по которой меня осудили, перестают даже думать, о том, как это можно быть мне невиноватым. Но дело не в этом. Когда я устал говорить о том, что я не виноват, то есть примерно лет через десять после того, как меня посадили, мне пришла в голову идея о том, что усовершенствовать можно не только наши предметы быта, орудия труда, но и такие орудия нашей жизнедеятельности, как алфавит, правила писания и даже часть нашего лексикона. Конечно самим взрослым людям, которые уже привыкли ко всему этому старому, это почти не к чему, лишние проблемы. Но подобные перемены нередко были в истории цивилизации. Например, переход Европы на арабские цифры, изменения в русском алфавите в начале 20 века, приставки кило, мега изменения в системе единиц измерения и т. д. Каждый раз, для изменений целесообразность изменений была далеко не жизненно необходимой и то изменения эти проводились. <…>

— Ну, признаться, я в этом довольно мало понимаю.

— Владимир Сергеевич, а вы можете посмотреть мой рассказик, и подсказать какие моменты как надо переделать? Или что именно его портит?

— Я бы не стал это делать. Это ведь моя работа, я отношусь к ней серьёзно, а при серьёзном к ней отношении, она отнимает довольно много сил. Причём то, что вы хотите — одновременно работа редактора, литературного консультанта и литературного агента.

— А вы стихи пишите?

— Да. Но довольно редко.

— Владимир Сергеевич, а вы можете дать жёсткую критику одному шутливому произведению?

— Я бы не стал это делать. Это ведь моя работа, я отношусь к ней серьёзно, а при серьёзном к ней отношении, она отнимает довольно много сил. Причём то, что вы хотите — одновременно работа редактора, литературного консультанта и литературного агента.

— Это коротенький стих, Владимир Сергеевич. Я никак не пойму, это вы кем работаете, что вам ничего нельзя читать?

— Ну вот понимаете, это всё равно как вы вот подруливаете к проститутке, и говорите: «Ну вот отсосите мне, всё равно тут вечер, нет клиентов, чо там, а? Бесплатно, а»? Теперь представьте, что я — и есть та самая проститутка, которая на работе, и должна отчего-то бесплатно обслуживать своей реакцией ваши сюжеты и стихотворения, типа сосните недолго, а я сразу кончу. Теперь понятно?

— Извините, Владимир Сергеевич, если наступил вам на мозоль. Я просто надеялся, что это кому-нибудь пригодится и причём именно вы знаете этого кого-нибудь. Помните песню "какое небо голубое" из киносказки "Буратино"? Под этой мелодией одни газетчики обращаются к читателям. Я думал не плохая шутка и вам понравится, и вы подскажите, что с ней делать. Но если вам сейчас не до шуток, то я пойду попью кофе.

— Да чего там. Это не моя персональная мозоль, а свойство мироздания. И с вашей стороны — это нормальный эгоизм. Надо понимать, что ваши попытки сочинить текст — это ваши персональные попытки, и оттого, что вы нашли коллег, вовсе не значит, что они обязаны читать вас, высказывать своё мнение, и, упаси Боже, помогать вам на этом пути. Нет, вы, конечно, можете найти таких альтруистов-бездельников, но лучше на это не рассчитывать. Если огонь сочинительства горит в вас неугасимо, то, безусловно, нужно пробовать дальше, но понимая, что нужен убедительный аргумент для чтения неизвестных рукописей, шуток и стихов. Иногда их читают и высказывают своё утешительное суждение жёны (им некуда деться), иногда — друзья (скрипя зубами в ожидании обещанного пива), а иногда (безо всякого пива) — издатель.

Как кому повезёт.

А кофе — всегда неплохо.

И чтобы два раза не вставать, скажу, что такова печальная судьба многих людей.

Извините, если кого обидел.

04 ноября 2012

История про то, что два раза не вставать (2012-11-05)

Прочитал "свежего Ревзина".

И прям растроился, пришлось съесть гречневой каши для упокоения.

Продолжая цитатами из того же автора "Хорошие люди, и не умеют поставить себя на правильную ногу". Вот отчего человек пишет прекрасные тексты об искусстве, архитектуре и прочих профессиональных вещах, а потом начинает рассуждать о политике, социологии или истории — и вот тут прям святых выноси.

Кстати, чтобы два раза не вставать, я хорошо помню ситуацию конца восьмидесятых, когда властители дум, советские интеллигенты, рассуждали в прессе о невидимой руке рынка, возвращённой литературе, что теперь дойдёт до каждого слесаря, о нравственном начале и прочих радужных вещах. Нет, это всё было решительно прекрасно — и даже сейчас меня пробирает дрожь, когда я читаю журналы тех лет.

А тут человек прекрасный и прекрасный специалист в своей области. Но всё происходит так же, как в те прежние времена, когда вдруг хорошие актёры, прекрасные учёные вдруг наговорили ужасных глупостей.

Но вот отчего, как начнёт русский интеллигент рассуждать о левой идее, экономическом устройстве, так всё время повторяется неловкая ситуация — что в 1906, что в 1989, что в 2012? Непонятно, отчего так.

Причём обнаруживается в таких рассуждениях весь