дальше они продвигались, тем больше мешкал Гамакичи перед каждым прыжком. Боялся?

— Тут могут быть ловушки.

И стоило сказать ему это, как пол под ногами провалился.

Сарада не успела ничего сообразить. Плиты просто мгновенно ушли из-под ног, и она стала падать в какую-то холодную темень. Снизу доносился шум. Сарада упала на воду и уперлась коленями и ладонями в бушующую поверхность. Гамакичи просто плашмя плюхнулся в воду, подняв целый фонтан брызг, которые заляпали стекла очков. Все вокруг стало искаженным, размытым, а стоя на четвереньках протирать очки было не очень-то удобно. Сараду и Гамакичи уносило дальше от просвета на потолке, который на глазах становился все меньше и меньше, пока вовсе не исчез.

— Вот черт!

Попались. Все-таки попались.

Удерживать равновесие в таком бурном потоке было бы слишком сложно, и Сарада продолжала стоять на четвереньках. Гамакичи барахтался в воде и причитал:

— Ну вот… вот… вляпались. Еще хорошо, что пресная! Хе-хе.

Их несло по каким-то широким катакомбам. Шум воды эхом отражался от стен. Где-то впереди раздался грохот, будто разрушилась стена, и послышался чей-то громкий кашель.

— Открывайся, даттэбайо!

Сарада врезалась во что-то большое и мокрое. От испуга она провалилась рукой в воду по локоть, но, к счастью, удержалась второй. Мочить платье очень уж не хотелось.

— Наруто?!

Ее голос оглушительным эхом отозвался со всех концов замкнутого помещения.

— Сарада-чан?! — выпалило то самое большое и мокрое.

— Как ты? Где Сакура?

— Неважно! Все потом! У нас проблемы, даттэбайо, — задыхаясь, кричал Наруто. — Воды все больше. Эта штука сверху. Она не открывается!

Штука сверху. Наверное, как и у меня пол провалился. Надо же было попасться так глупо.

В темноте ничего не было видно.

— Где Сакура? — упрямо повторила Сарада.

— Сакура-чан в порядке. Она пошла дальше. Подумай о нас, ттэбайо. Если не выбраться, мы захлебнемся!

— Как высоко потолок?

— Метра полтора. Думаю, уже меньше.

Почти полный рост. И не выпрямиться уже, наверное.

Сарада, осторожно балансируя на беспокойной воде, поднялась на ноги. Затылок уперся в потолок.

И правда, уже меньше полутора метров.

— Я пробовал расенганом! — отплевываясь, кричал Наруто. — Не выходит! Просто крошка сыплется и все, даттэбайо!

Она скопила в кулаке побольше чакры.

— Берегите голову.

— Что ты собираешься делать, нээ-чан?

— Собираюсь разбить ее.

Потолок больнее стал жать в затылок. Воды прибывало с каждой минутой.

— Готовы?

— Д-да… наверное.

Сарада крепко сжала кулак, опустила к левому бедру, замахиваясь, и со всей силы ударила в потолок. Костяшки пальцев обожгло болью. Рука до середины предплечья прошла наружу. В мокрых очках заплясал свет, прорвавшийся из пробитой дыры. Отовсюду слышались всплески, перемешанные с воплями Наруто: это трещины прорастали глубже, и целые куски плиты осыпались в воду.

— А-а, а-а-а, — Нанадайме, прошлепав по воде, с воплем налетел на нее со спины — в том месте, где стояла Сарада, ничего не падало, она ведь выбила тот кусок первым.

— Наруто, не толкайся! И не прижимайся, ты мокрый!

— Ха-ай!

Сарада выпрыгнула из ямы. Она все еще ничего не видела, потому тут же стянула очки и стала протирать подолом платья. Наруто выбрался следом с Гамакичи на голове. Уровень воды поднялся настолько, что Нанадайме смог просто вылезти, упершись руками в пол.

Сарада с неудовольствием отметила, что спина и зад у нее тоже влажные после того, как в нее врезался Наруто. Он был мокрый до нитки.

Не люблю сырость.

— Это ты вовремя, Сарада-чан, — сказал Наруто, скинул курточку и выжал. С нее со звонким журчанием стекла вода. — Так бы я и утонул там.

— Так что произошло?

— Ну, мы наступили на ловушку. Сакура-чан провалилась в яму с острыми бамбуковыми палками…

— Что?!

— …но я успел ее поймать.

Сарада выдохнула с облегчением.

— Но упал сам, ттэбайо. Сакура-чан пошла дальше, а я пытался выбраться. Но потом стена провалилась, и все затопило водой.

Наруто напялил обратно мокрую мятую куртку. Светлые волосы липли ему на лоб, а Гамакичи все еще сидел у него на голове.

— Выглядишь потрясающе, — заметила Сарада.

Правую руку ломило. Сарада ушибла ее еще во время поисков Кагеро. Каждое движение пальцев отдавало стреляющей болью. Сейчас стало хуже. Она стянула перчатку и с недовольством посмотрела на руку. Из разбитых костяшек сочилась кровь. Траектория удара была не самой удачной, но в той позе выбирать не приходилось.

Они напоролись еще на несколько ловушек, которые удалось удачно миновать Сакуре. Очередной провал они с Наруто, наученные горьким опытом, преодолели без потерь. От дождя кунаев Сарада также увернулась, а вот Нанадайме зацепило: распороло кунаем штанину и оцарапало бедро.

Сараде не давал покоя яд. После смерти Шисуи у нее появилось два страха: боязнь насекомых и страх перед ядами. Первый страх выплывал из второго — насекомых она боялась только из-за того, что те потенциально могли быть ядовитыми.

Сарада много читала о ядах и противоядиях. Знала, как можно спасти человека от классических ядов, чем можно нейтрализовать их действие. Но шиноби предпочитали создавать свои яды. Те, к которым антидота не было ни у кого, кроме самих же создателей. Отыскать способ нейтрализовать такие яды было целой наукой, даже искусством, и Сарада реально осознавала свою никчемность на этой стезе.

Каждый раз, когда задевало Наруто, что каменной иглой, что сейчас, она опасалась, что оружие может быть пропитано ядом. А задевало почему-то всегда именно Наруто. Он был менее ловким, чем она, но в отличие от Сакуры, которая как правило оставалась в тылу, Нанадайме лез в самое пекло со своими клонами.

— А если он был ядовитым? — ляпнула она.

— А? Кунай?

Сарада поправила очки.

Зря я ему сказала. Сейчас снова начнет паниковать.

— Подожди. Сейчас.

Наруто вдруг приспустил штаны до колена. Сарада в ступоре уставилась на его просторные семейные трусы — темно-синие с глупыми розовыми сердечками. Ей казалось, она уже успела привыкнуть к непосредственности юного Седьмого, но Наруто все равно удавалось раз за разом поражать ее до предела.

— Ты чего делаешь, а?

Нанадайме закатал трусы повыше и изогнулся, разглядывая царапину на бедре.

— Сейчас, погоди.

Он вытащил кунай, замахнулся и вонзил себе прямо в рану.

— Ты чего?! — перепугалась Сарада. — Ты… ты…

Из царапины