полицейские агенты под контролем центрального правительства. В Великобритании полицейская система, ориентированная на Лондон, начала формироваться в 1829 г., но контроль местных властей оставался там более сильным, чем на континенте. В Берлине полиция получила униформу, позволяющую четко идентифицировать ее, только в 1848 году. В то же время за государственный контроль в сельской местности отвечала жандармерия - специальное подразделение, которое впервые приобрело значение во время Французской революции, а затем послужило образцом для всей наполеоновской империи и за ее пределами и на протяжении всего XIX века было одной из ведущих статей экспорта Франции. Полиция и жандармерия во многих странах были наиболее устойчивыми остатками наполеоновского правления; режимы Реставрации мало что принимали так охотно.

Французская полицейская модель распространилась и за пределами Европы. Если Япония (под влиянием франко-прусской войны) в основном подражала Германии в военных вопросах, то при создании полицейских сил она обратилась к Франции. В 1872 году первый министр юстиции страны отправил делегацию из восьми молодых чиновников в Европу для изучения и сравнения различных полицейских систем, и вскоре после их возвращения Япония приступила к созданию собственной современной системы (сначала только в столице). Французская система по праву показалась гостям наиболее четко организованной, и министерство уже выделило Францию в качестве основной модели для новой системы правосудия. В течение последующих двадцати лет именно французская полицейская система была воспроизведена японцами с некоторыми изменениями. Например, жандармерия превратилась в Кемпетай. После начала имперской экспансии Япония, следуя французскому обычаю (неизвестному в Британской империи), передала свои колонии под контроль военной полиции, и Кемпетай взял на себя эту роль на Тайване, а затем и в Корее. До 1945 г. она постоянно превращалась в тот жестокий инструмент террора, который держал в страхе и трепете мирное население на всех завоеванных землях.

К 1881 г. Япония завершила процесс обучения в полицейском секторе. Далее последовала расширенная адаптация импортированной системы. Япония более серьезно, чем любая европейская страна, подошла к профессионализации и подготовке своей полиции, покрыв всю страну густой сетью полицейских участков. Являясь главным государственным органом, обеспечивающим фактическую реализацию многоплановых реформ Мэйдзи, полиция пресекала любое сопротивление "новой Японии" и обеспечивала проведение социальных изменений только сверху вниз. Наибольших успехов полиция добилась в преследовании нежелательных политических партий и организаций раннего рабочего движения. Менее эффективными были операции против стихийных протестов, участившихся на рубеже веков. К моменту смерти императора Мэйдзи в 1912 году типичный японский полицейский был не азиатской версией дружелюбного лондонского бобби, а прямым агентом центрального правительства. В то время Япония была, пожалуй, обществом в мире с наиболее широким присутствием полиции.

Пожалуй, ни в одной колонии XIX века не было базовых элементов современной полиции европейского образца, прежде всего в городах. При поддержании правопорядка в сельской местности колониальные правители почти всегда так или иначе сотрудничали с местными элитами, опираясь отчасти на отношения "патрон-клиент", отчасти на механизмы коллективной ответственности. Восстания в Азии, неоднократно застававшие колониальные власти врасплох, показывают, насколько мало было известно о происходящем в этих крупных сельскохозяйственных странах. Независимо от того, находилась ли территория под европейским контролем долгое время (как Индия и Индонезия) или была колонизирована только в 1880-х годах (тропическая Африка или северный Вьетнам), колониальная полиция начала ужесточать контроль над сельской местностью только в 1920-х годах, в то время, когда в городах происходили столкновения непокорных рабочих с властями, которые становились все более беспокойными. Аналогичные тенденции проявились и в неколониальном Китае, где при правительстве Гоминьдана (1927-37 гг.) были предприняты несерьезные попытки государственного строительства, в том числе и с использованием такой сельской полиции, какой еще не существовало. До 1920 г. колониальные народы лишь в исключительных случаях, например в Китае, сталкивались с полицейским контролем и связью деревни с бюрократической системой управления, привычной для континентальной Европы и Японии.

Мировая эволюция полицейских сил в XIX-XX веках дает хорошие примеры всевозможных переходов не только от материнской страны к колониям или через экспорт в независимые страны (Сиам или Япония), но и между частями одной и той же имперской системы. Так, после британской оккупации Египта в 1882 году основные структуры индийской полиции были внедрены без какой-либо привязки к местным условиям. Другие способы установления порядка в колониях также оказывали влияние на Европу. Например, индийский уголовный кодекс, который знаменитый историк Томас Бабингтон Маколей разработал в 1835 году, будучи фактическим министром юстиции Индии, отличался точностью и последовательностью, не имевшими прецедента на Британских островах с их казуистической традицией общего права; сравнительно систематизированное английское уголовное законодательство последовало за ним только в 1870-х годах. Подобно тому, как государство в Индии приняло жесткие суверенные меры завоевателя, законодателя и жандарма, многие консерваторы в материнской Великобритании считали, что государственное принуждение должно быть сильнее направлено против практики и риторики демократизации. Силы, противостоящие такой авторитарной реакции, оставались достаточно сильными, чтобы противостоять угрозам представительной системе внутри страны. Однако критики империализма, такие как дальновидный Джон Аткинсон Хобсон, выражали серьезную озабоченность тем, что девять десятых жителей империи жили под игом "британского политического деспотизма", который грозил отравить климат в стране-матери. Колониализм постоянно порождал авторитарные вызовы свободе метрополии и регулярные требования усиления полицейских полномочий.

Полиция в США берет свое начало в Англии: сначала в старой традиции ночных сторожей, перенесенной в американские колонии, затем в важной модернизации, которая привела к появлению в 1829 г. столичной полиции и ее полицейских в форме "бобби". Эту базовую модель с задержкой в два-три десятилетия переняли крупные города США, и только в 1850-х годах восточные города обзавелись постоянным штатом полицейских в форме. Однако вскоре проявились и американские особенности. Отсутствие общенациональной полиции, подобной той, что существовала во Франции, а затем и в Великобритании, по-прежнему бросалось в глаза, и прошло еще много десятилетий, прежде чем был выполнен еще один критерий бюрократической рациональности - политическая независимость. До этого момента полиция часто была инструментом муниципальной партийной политики. Более того, крайняя децентрализация привела к большим колебаниям в интенсивности полицейской работы, в результате чего многие районы (особенно приграничные) практически не имели полиции, а другие сталкивались с мозаикой пересекающихся юрисдикций. Привлечь к ответственности преступника, которому удалось скрыться за такими границами, было очень сложно. В результате на рынке образовалась брешь, которую попытались заполнить частные детективные агентства, наиболее известное из которых было основано Алланом Пинкертоном в 1850 году. Сначала люди Пинкертона охраняли железные дороги и почтовые кареты, но в 1890-х годах они стали печально известны своими нападениями на бастующих рабочих. Ни в одной стране мира неполная государственная монополия на физическую силу не