Это точно не Кельсингра.

Луна, настойчиво напомнил волк.

Я присмотрелся. Ах да – луна почти полная, но не совсем. А когда мы вошли в камень, было полнолуние. Получается, либо мы вышли из камня прежде, чем вошли, либо провели в нем почти целый месяц.

Или дольше?

– Где мы? – спросил я вслух, чтобы заглушить мысли о потерянных днях. Или месяцах. А может, годах?

Я слышал о людях, исчезнувших в камне и появившихся из него спустя много лет либо совершенно не изменившимися, либо очень, очень старыми. Не состарился ли я? Вдруг почувствовал себя древним стариком. Дряхлым. Вдруг Неттл уже старуха, а у Би есть собственные дети? Представив себе это, я содрогнулся и сел.

Где мы?

Там, куда нам было нужно. В единственном месте, что нам осталось.

Встать оказалось нелегко. Я перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и только потом выпрямился. На небе светили звезды и почти полная луна. Я оглядел массивные каменные утесы и вечнозеленые леса за ними. Пахло водой. Я повернул голову и пошел на запах. Под сандалиями шуршали песок и мелкие камешки. Спустившись по пологому склону, вышел к квадратному водоему со стоячей водой. Оттуда несло водорослями. Я опустился на колени, зачерпнул в пригоршню и попил. А потом еще.

Наконец выпрямился. Есть хотелось по-прежнему, но вместе с жаждой отступила и головная боль, ставшая уже привычной. Я огляделся по сторонам и постепенно понял, где очутился. В каменоломне. Там, где Элдерлинги когда-то добывали камень Силы. Неподалеку отсюда Верити попрощался с человеческим обличьем. Он высек дракона из черного камня с серебряными прожилками, стал им и поднялся в небо, чтобы защитить Шесть Герцогств.

Сюда-то нам и нужно.

Нет! Я хотел прикоснуться к той грани, что привела бы нас в Кельсингру!

Знаю. Но нам нужно было сюда.

Я затолкал его слова поглубже. Когда-то я хорошо знал это место. Оно сильно изменилось, но осталось узнаваемо. Я попытался припомнить, где стояла потрепанная палатка Верити, где был костер, где мы разбили лагерь… Лунный свет играл на серебристых прожилках в камне. Я бродил среди огромных блоков, отвергнутых Элдерлингами. Когда-то их круги Силы приходили сюда, чтобы выбрать камень и создать из него существо, которое служило бы вместилищем их тел и воспоминаний. Возможно, круги магов из Шести Герцогств каким-то образом переняли эту традицию у Старших. Возможно, где-то в стенах Кельсингры или среди каменных брусков Аслевджала сохранилась история о том, как это произошло.

Я разыскал старый лагерь Верити. За эти годы от него почти ничего не осталось. Надеялся найти еще что-нибудь – мы ведь почти все бросили, когда пришлось бежать. Что могло остаться? Полусгнивший лук Кетриккен, нож, одеяло? Ночь была холодная, и я был бы рад закутаться во что-то. Так странно оказалось переместиться из лета в жарком крае в лето в горах.

Боюсь, дело уже к осени. Подними голову и принюхайся, брат. Я чую конец лета, скоро листья начнут опадать.

Неужели мы пробыли в камнях так долго?

Ты что, вообще ничего не помнишь о том, как мы шли сквозь них? – искренне удивился волк.

Ничего.

Ни Верити, ни Шрюда? Ни мимолетного касания Чейда?

Его слова потрясли меня. Я замер, ощупью роясь в памяти. Я помнил грабителей, напавших на нас в древнем городе, помнил, как по небрежности коснулся рукой не той грани камня, которая была мне нужна. Напряг память…

«Вот ты где, мой мальчик!»

«Оставь его. Тут для этого не время и не место. У него есть миссия».

«Просто подойди к двери моей комнаты и покажи эту булавку. Тебя пропустят».

Я лежал на спине, глядя на чуть ущербную луну. Может, я только вообразил прикосновения их разумов? Может, я сам себя обманываю? Тут меня волной накрыла усталость.

С нами что-то неладно. Похоже на болезнь, но не болезнь.

Это все камни. Я почти так же чувствовал себя в тот раз, когда надолго застрял в камнях по пути с Аслевджала.

Нет. Это другое, настаивал волк.

Я не стал прислушиваться к нему. Сколько времени прошло. Не меньше месяца мы блуждали между камнями. Должно быть, Би и остальные уже в Удачном.

Меня словно ледяной водой окатило: они же все думают, что я умер! Надо дать им знать, что я остался жив. А потом подождать несколько дней, чтобы прийти в себя, и снова воспользоваться столпами. По старой дороге Силы я пойду к колонне на развалинах рыночной площади. Оттуда смогу попасть прямо в Бакк. И когда окажусь дома? Еще до следующего полнолуния! А сейчас свяжусь с Дьютифулом и скажу ему, что я жив. И он передаст это Би, когда она прибудет.

Я обхватил себя руками и замер, стараясь сосредоточиться и найти внутреннее равновесие. Но при этом заметил, как страшно отощал. Сквозь кожу проступали ребра. И я замерз до костей. Нет, сначала надо разжечь костер. Но как? По старинке. Если придется, буду добывать огонь трением, но без костра не обойтись. Мне нужны свет и тепло, чтобы сосредоточиться, потом я смогу воспользоваться Силой.

Верити не советовал этого делать, помнишь? Побереги себя для дела. Тебе понадобятся силы.

Какого дела? Ничего не помню.

Ты бы вспомнил, если бы хорошенько захотел.

Странно и досадно было слышать это от волка. Его гнетущие слова словно висели между нами, пока я искал дрова. Луна освещала камни и скалы призрачным светом. Ветром и дождем нанесло достаточно веток и сухих листьев, но на каменистой земле почти ничего не росло. Голод грыз меня изнутри.

Я брел по кромке леса, росшего вокруг каменоломни, собирая сухие сучья. Звенели насекомые, в воздухе резвились летучие мыши, вылетевшие на охоту.

Дикобраз!

Я почувствовал зверька в тот же миг, как меня охватил восторг Ночного Волка, и невольно улыбнулся. Почему-то он был сам не свой до этих колючих зверей, и мне не раз приходилось вытаскивать у него из носа и лап иголки. Я бросил собранный хворост и выбрал из кучи сук поувесистей.

Иглы – единственная защита дикобраза. Эти животные так медлительны, что их можно убить палкой, в отличие от большинства других. Я пытался обойти дикобраза, чтобы ударить его по голове, но он упорно держался ко мне задом. К тому времени, когда мне удалось убить его, я совершенно вымотался. При мысли о том, сколько еще нужно сделать, чтобы съесть его, усталость почти пересилила голод. Почти.

Лишь за два раза я смог перенести собранный хворост и убитого дикобраза в каменоломню, где присмотрел место поблизости от нашего старого лагеря. Лес вокруг был сухой, как солома, и мне вовсе не хотелось, чтобы он загорелся от случайной искры. Но вскоре я стал мечтать хоть о крохотной искорке. При мне было единственное орудие – нож, который я забрал у грабителя. Заострил палочку и проделал дыру в самом сухом куске дерева. И начал крутить палочку между ладонями. Я тер и тер ее, пытаясь разогреть дерево настолько, чтобы оно задымилось. Время от времени приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть. Плечи и локти нещадно ныли.