Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А и верно, – заметил Блюхер, – между ними пройти можно без опаски: стоят так близко, что стоящие на возвышениях пушки будут обстреливать не колонну наших солдат, а друг друга. Солдат же смогут обстреливать только аскеры, если взберутся наверх валов.
– Как-то оно… странно, – удивлённо сказал Ярослав, – слишком бестолково.
– Да нет, – негромко сказал Рюген, – как раз толково – в понимании турок. Наверняка укрепления строили по чертежам англичан, дальше вступило в дело местное отношение к жизни: если уж не получилось увернуться от работы, то нужно показать трудовой энтузиазм и перевыполнить план. Вот и понастроили… дополнительно. А что мешают друг другу, так это нормальный офицер понимает, а эти… С армией у них и ранее не всё благополучно было, сейчас и вовсе командовать некому. Сельские помещики да городские чиновники… А им что? Укреплений много? До хренища! Пушек? Ещё больше! А что укрепления эти бестолковые, да от пушек пятнадцатых-шестнадцатых веков толку не будет, они просто не понимают. Да и канониров обученных там просто не может быть – в таких-то количествах. Либо нормальных канониров раздёргали по расчетам, либо и вовсе – ополченцев каких наскоро обучили.
– Звучит неплохо, – с явным сомнением высказался Николич.
– Ну так это теория, – пожал император широкими плечами, – проверять надо. Так… что нас интересует, прежде всего? Прежде всего, чертежи укреплений – как можно более подробные. Пусть картографы с неба не спускаются, да разведку хорошо бы наладить поближе…
– Сделаем, сир, – уверенно сказал Богумил Яром, – один из присутствующих на совещании пластунов, – просто не будет, но сделаем.
– Надеюсь на вас. Дальше – по артиллерии уточнить… Да! Проверьте, как там порох хранится. Ежели поровну на укрепления раздали – одно, а хранится он отдельно – так другое. Информация важнейшая, без неё строить планы бессмысленно. Одно дело – стрелять может каждая пушка, но не слишком долго, и другое – что некоторые пушки вообще больше двух-трёх раз выстрелить не смогут, как порох закончится… Не молчите, давайте высказывайтесь, что вас интересует, я могу и пропустить что-то.
Несколько дней войска империи строили укрепления на случай вражеских вылазок и вели разведку. Подтягивали собственные тылы, зачищали вражеские. Венедские пластуны отполировали животами вражеские позиции, потеряв не менее тридцати человек, причём пятерых – живьём, и османы долго пытали разведчиков на виду венедского войска.
Однако дело своё они сделали и выяснили всё если не до мелочей, то очень близко к тому. Порох хранился неравномерно, и что самое интересное – некоторые пушки могли выстрелить всего один раз – в теории. Желание заполучить самую большую артиллерию, сыграло с Энвер-пашой злую шутку, и стоящий на его позициях антиквариат просто некому было использовать. В итоге часть пушек зарядили заранее, что вообще бред, ибо порох имеет свойство отсыревать. Но Энвер-паша приказал, и артиллеристы послушно выполнили…
Разведали и «вредные», мешающие друг другу укрепления, так что через неделю, незадолго до рассвета, в шатре императора проводилось совещание…
– Итак, маршруты следования утверждены для каждого полка и каждой роты. Схемы есть не только у офицеров, но и у сержантов, а то и у капралов. Так?
– Точно так, сир, – отозвался Николич, – по максимуму обеспечили.
– Молодцы. Далее – передовые османские укрепления защищает «мясо»… Информация точная?
– Проверено, сир, – выступил вперёд Юрген.
– Замечательно. Феерический идиотизм, ну да не нам жаловаться. – Переждав смешки, сказал коротко: – Всё, господа, с Богом. Поднимайте солдат, да прикажите артиллерии, чтобы начала обстрел передовых позиций врага, но не сразу – пока там тревога не поднимется, будить турок не нужно.
Построение началось без привычных барабанов, флейт и свирелей – сержанты просто подняли людей, начав выводить из лагеря. Утренний туман достаточно надежно скрывал перемещения славян, так что те успели не только выстроить в полки, но и преодолеть значительное расстояние, приблизившись к позиции османов на расстояние версты. Здесь уже шум от шагов десятков тысяч солдат скрыть было нельзя, и турки подняли тревогу.
Всё… Заиграли флейты и застучали в барабаны барабанщики, передавая приказы командиров. Воины двинулись вперёд скорым шагом – благо, артиллерия тут же начала обстрел вражеских позиций.
Ядра сыпались на передовые укрепления турецкого лагеря. По «гениальному» плану Энвер-паши, венеды должны были завязнуть в передовых укреплениях, а в центре их ожидали уже настоящие сложности.
Очередное ядро уничтожило орудийную прислугу.
Аскеры передовых укреплений не стали дожидаться подхода славян, не желая принимать свою роль «мяса», шустро побежав в глубь собственных позиций. Пехота венедов и легионов прибавила шагу и вскоре перешла на бег…
– Ррра-а!
Есть! И передовые отряды ворвались в турецкий стан, после чего пошли по заранее намеченным маршрутам. Скорость и ещё раз скорость! Вражеские отряды в тылу? Подавят бегущие следом!
– Бегом, мать вашу коромыслом, бегом! – подбадривал роту поручик. – Не останавливаться!
– А-а! – Какой-то отчаянный аскер прыгнул на поручика Астафьева сверху. Но егерь в последний момент успел увернуться.
– Х-хэ! – Пинок носком сапога в живот встающего с четверенек османа подбросил того вверх, а зажатая в правой руке славянина пехотная шпага через долю секунды вонзилась нападающему под лопатку. Всё это заняло менее двух секунд, а поручик, привычно стряхнув кровь со шпаги, тут же заорал:
– Бегом, коровы беременные!
Пуля просвистела по волосам поручика, но тот даже не остановился.
– Аскеры! – проорал бегущий впереди Януш. – С пол сотни!
– В штыки! – не раздумывая, приказал офицер, подавая пример.
Чуть притормозить, отбить выпад ятагана, самому сделать выпад… один готов. Над головой просвистела пуля – егерь-ветеран нашёл «слабину» в построении противника и уже перезаряжал ружьё.
– Вперёд!
Короткий яростный натиск, лязганье металла, хрипы и стоны…
– Алла акбар! – выкрикивает турок, только что визжавший от страха, и с яростью бросается на егерей. Но боевая ярость не заменяет мастерства, и всего через несколько секунд он был приколот к земляной стене укрепления сразу двумя штыками. Это стало последней каплей, аскеры утратили волю к сопротивлению.
– Пощады! Пощады! – выкрикивали они на нескольких языках, бросая оружие. Но… брать их в плен – терять время и ставить под удар всю операцию на данном участке. Астафьев сглотнул и деланно невозмутимо приказал:
– Штыками – коли!