с видом полного изумления, он воскликнул на своем исковерканном негритянском жаргоне:

— Да неужели это вы, мистер Луи? Откуда вас принесло?

— Как откуда, Плутон? Да из дому, конечно, из Нового Орлеана!

— Ах. мистер Луи, не издевайтесь над бедным старым негром! Разве вы успели бы доехать так быстро до Нового Орлеана? Да вы за это время могли добраться разве только до устья Огайо!

— До устья Огайо?

— Ну да, мистер Луи. Ведь «Красавица Миссури» ушла только вчера вечером — когда же вы могли успеть съездить домой и обратно? Уж не случилось ли что-нибудь? Здоровы ли барыня и барышня? Где вы с ними расстались?

— Где я с ними расстался? Да я их не видел с тех пор, как приезжал сюда в последний раз!

— Эх, мистер Луи, мистер Луи, любите вы шуточки шутить! Смеетесь над стариком, потому что он почти слепой! Ха-ха-ха!

— Да ты что, Плутон, в своем ли уме?

— Я-то в своем уме, мистер Луи. Но скажите, где же барыня и барышня?

— Я как раз хотел спросить об этом тебя. Где они?

— Откуда мне знать, мистер Луи? После того как я вчера днем отвез всех вас на пристань на пароход, я их больше не видел.

— Отвез нас на пристань? Кого это — нас?

— Да вас, мистер Луи, мадам Дардонвилль и мисс Олимпию.

— О каком пароходе ты говоришь?

— Да о большом пароходе, который ходит в Цинциннати, — «Красавица Миссури».

Де Отрош повернулся ко мне с выражением полного недоумения.

— Что он хочет этим сказать?

— Вот что, Плутон, — обратился я к старому негру, — скажи мне, ты вчера отвозил барыню и барышню на пароход «Красавица Миссури»?

— Да, сэр, отвозил.

— И они сели на пароход?

— В этом я вполне уверен, сэр. Я видел, как пароход отчалил.

— Кто был с ними?

— Мистер де Отрош.

— Откуда ты знаешь, что это был мистер де Отрош?

— Все его так называли. Да и я сам, сэр, не совсем еще ослеп. Я видел мистера Луи, ведь он у нас целую неделю прогостил. Ведь вы сейчас хотите подшутить надо мной, не правда ли, сэр?

— Ответь мне еще на один вопрос. Говорила ли тебе мадам Дардонвилль, куда она едет?

— Нет, сэр, говорить-то она мне не говорила, да я сам знаю, ха-ха-ха!

Физиономия негра расплылась в широкую улыбку, и его белые зубы сверкнули, а в глазах мелькнуло хитрое выражение.

— Куда же? — переспросил я.

— А может быть, мистер Луи не хочет, чтобы я говорил? — сказал негр, вопросительно глядя на де Отроша.

— Наоборот, очень хочу. Говори скорей, да говори же! Тут какая-то загадка!

— Непонятно мне это все. Ну, хорошо, мистер Луи, если вы хотите, то я все расскажу мистеру и мисс Адели, хотя я думал, что они уже знают. Конечно, нам, то есть прислуге, бывает известно только то, что приходится случайно услышать. Может, это верно, а может, и нет.

— Да говори же, черт возьми!

— Ну, так вот, у нас говорилось, будто барышня выходит замуж за мистера Луи и будто они поехали во Францию, чтобы там справить свадьбу.

— Во Францию?

— Да, сэр. Говорят, будто у мистера Луи там богатый дядя, он умер и все оставил молодому барину, — надеюсь, это правда, мистер Луи? Так вот они все поехали во Францию за наследством, там будет свадьба, и потом все вернутся сюда.

— Кто же это тебе говорил?

— Помилуйте, сэр, да это всем было известно. А кроме того, я слышал, что говорил мистер Гардетт, банкир, когда я раз возил к нему барыню. Барыня еще чек выписала тогда. Она говорила, что это на путевые расходы. Кучу долларов, хватило бы весь свет объездить! Но скажите, мистер Луи, почему вы вернулись? Надеюсь, ничего не случилось? Барыня с барышней здоровы?

Де Отрош буквально окаменел от изумления. Он не мог сказать негру ни слова.

Допрашивать Плутона дальше было бессмысленно. Я уже имел достаточно данных, позволявших мне восстановить в общих чертах все это загадочное происшествие, хотя подробности его, разумеется, ускользали от меня. Теперь я был уже твердо убежден, что совершается какое-то гнусное преступление и что мадам Дардонвилль и ее дочь — жертвы ловкого обмана. По всей вероятности, самозванец, выдав себя за Луи де Отроша и наговорив Дардонвилль небылиц о каком-то наследстве, уговорил ее уехать во Францию. Если даже негр кое в чем и ошибался, все же факт был налицо: обе дамы уехали куда-то в сопровождении самозваного де Отроша. Куда именно и с какой целью, этого я не мог сказать наверняка. Но зато я ни минуты не сомневался в том, что спутник их, выдавший себя за Луи, не кто иной, как Жак Депар.

Однако я ничего не сказал моим друзьям. Это нисколько не помогло бы делу. К чему ускорять приближение того печального момента, когда они узнают ужасную правду? Лучше повременить!

Мне было известно, что банкир Гардетт — старинный друг семьи Дардонвилль. Он, без сомнения, мог пролить свет на это темное дело. Мадам Дардонвилль взяла крупную сумму со своего счета в его банке, и он несомненно знал, для чего эти деньги предназначались. Кроме того, нам нужно было расспросить его относительно пропавшего чека.

Поэтому я предложил моим спутникам тотчас же отправиться в банк. Они были так ошеломлены всем происшедшим, что беспрекословно позволили мне вести их, куда я хотел. Подозвав извозчика, мы велели ему ехать обратно в город.

Полчаса спустя мы уже подъезжали к банку. Адель решила подождать в коляске, и брат ее, по моему совету, остался с ней. Я предпочитал переговорить с Гардеттом наедине и затем уже сразу сообщить Луи о том, какая