Соколиный правитель смотрел на нее сверху вниз, но из его взгляда исчезла всякая насмешка. Он кивнул, а затем повернулся к стражникам, моментально вытянувшимся по стойке «смирно».

– Вы, двое! Принесите бумагу, перья и чернильницу, заложите свежих углей в жаровню. Да, и захватите кувшин живой воды. Чую, ночка будет долгой, а силы и ясный разум нам понадобятся.

И отодвинул полог в сторону.

– Что ж… милости прошу.

**

– Жить будешь, – хмыкнула целительница Хельга, убирая со лба мешающую прядь волос. – Зря они, конечно, тебя в эту заварушку втянули…

– Я сам вызвался! – надулся юный Флоки, ощупывая перебинтованный бок. – Вы же знаете, некому сражаться, все силы брошены на защиту границ и уход за ранеными и воскресающими, а мне все равно восемнадцать исполнится меньше, чем через месяц.

– А ты меня не поучай, – беззлобно оскалилась Хельга. – Без тебя знаю, как нынче тяжело. Но ничего, парни окрепнут, в строй встанут, и снимем мы недорослей с патрулирования и вылазок на упырей. А то каждый раз сердце не на месте.

– Ой, да пофигу вообще, – отмахнулся соколенок. – Я к тому времени перейду во взрослые казармы.

– Это кто же тебя научил подобным выражениям? – нахмурился стоящий рядом Рагнар, но в глазах его все равно искрил смех. – Около союзников из человеческого мира три часа потерся, и на тебе!

– А еще я на Землю переведусь! – заявил Флоки, вскакивая на ноги. Тут же охнул, схватившись за бок. – Ну, не сразу, а потом, когда поправлюсь. Принц Индра говорил, что у людей колесницы есть, что сами собой без магии и лошадей бегают! Надо только научиться ими управлять. Я себе такую хочу. И коробочку хочу, в которой голос собеседника слышно, и с ним можно разговаривать на любом расстоянии! И шкаф, куда кладешь сырое мясо, нажимаешь на кнопку, и через час оно уже готовое…

– Кыш отсюда, – замахала руками Хельга. – Вот уж язык без костей! Чтобы до перехода в Аквиллариум от старшего брата ни на шаг не отходил!

Проводив пациента, она выглянула из-под полога шатра на улицу. Очередь больных и страждущих иссякла, все получившие помощь переместились ближе к кострам.

– Малец последним был? – поинтересовался Рагнар за ее спиной.

– Последним, но у меня еще есть важное дело, – улыбнулась целительница, заметив у левого края шатра Июлию. Фея смущенно мялась с ноги на ногу, взгляд ее был тревожным.

– Иди сюда, красавица, – махнула ей Хельга и, приобняв за плечо, завела внутрь. – Да не трясись ты так! Демонов с ядовитыми ящерами побеждала, не боялась, а тут вдруг струсила, я на расстоянии слышу, как сердечко твое стучит.

Она усадила Июлию в кресло и тут же сунула ей пузырек с изумрудной жидкостью внутри.

– Сейчас глоток сделай, и потом каждый день три капли в чай по вечерам добавляй. И так до тех пор, пока рыжий на Землю не вернется, и вы обо всем случившемся не поговорите, поняла?

– С чего вы взяли, что он вернется? – тихо спросила фея, отпивая из флакона.

– А с того, что он тебя в бреду звал, пока его откачивали, прямо криком кричал, девчат моих напугал, – со смешком призналась Хельга. – По правде говоря, не только тебя, еще Илону, Киру и командира своего. Все пытался куда-то бежать, твердил без перерыва, чтобы не стояли под огненными залпами. Но поговорить с ним и побыть рядом просил только тебя.

Июлия дрогнула ресницами раз, другой, и расплакалась.

– Ну, начинается, – добродушно заворчала целительница, садясь рядом. – Чего ты ревешь, горюшко мое? Все хорошо, я же тебе обещала, а будет еще лучше.

Но фея никак не могла успокоиться, и лишь рыдала все громче и отчаяннее, уткнувшись Хельге в плечо. Видимо, нервы после пережитого сдали окончательно. Рагнар пару минут молча смотрел на ревущую девчонку, а потом вздохнул, опустился перед Июлией на корточки, повернул ее голову к себе и осторожно дунул в лоб.

Фея моментально перестала плакать и растерянно заморгала потяжелевшими веками.

– Отдыхай, птенчик, – ласково шепнул командир. – Натерпелась ты, понимаю. Но ничего, подремлешь немного в лагере, а к утру мы вас в крепость доставим. Проснешься завтра веселая и бодрая, и начнешь готовиться.

– К чему? – пробормотала Июлия, проваливаясь в сон.

– К счастливым переменам в жизни, – усмехнулся Рагнар, подхватывая ее на руки. Хельга уже бежала вперед, чтобы отдернуть полог шатра и дать ему выйти.

Устроив фею в соседнем шатре под боком у спящей Ксаны и накрыв обеих еще одним одеялом, Рагнар вышел на улицу. Здесь он зябко поежился и закутался в теплый плащ, подбитый волчьим мехом. Не повезло здешним жителям с климатом, на календаре конец лета, а ночи уже такие, будто вот-вот стукнут заморозки!

– Девчонки в порядке, – сказал сокол ожидавшей его Хельге. – Драконица утром забудет, что падала в драке на колени. С усталостью и переживаниями придется дольше повозиться, но ничего, они справятся.

– Я рада, – кивнула Хельга и, чуть помявшись, спросила. – А ты как? Может, позволишь ногу нормально залечить? Там трещина нешуточная была…

– Заживет сама, – хмыкнул Рагнар, и тут же тяжко вздохнул. – А вот сердце болит, как проклятое, так и тянет уже которые сутки, особенно к ночи.

Хельга изменилась в лице.

– Что же ты молчишь, окаянный?!

Она бесцеремонно схватила командира за оружейную перевязь на плечах, притянула к себе и прижалась ухом к груди. Одновременно тоненькая женская ладошка скользнула между стальными пластинами доспеха к левому боку.

– Ритм в норме, – более спокойным тоном отозвалась целительница через пару минут. – Но нужно провести дополнительные пробы. Чтобы завтра же явился в лазарет, лично осмотрю! Может, есть какие-то причины, запускающие эту боль? Подумай хорошенечко.

– А как же, – шевельнулся Рагнар, смыкая руки на ее спине. – Как подумаю, что горлинка моя нежная замуж за меня идти не хочет, так сразу болеть и начинает.

Хельга замерла, и впрямь напоминая маленькую птичку в медвежьих объятиях. Потом отборно, по-казарменному, выругалась, призывая на голову командира разведотряда минимум с десяток непотребных кар.

– Чтоб задницу твою ехидную демоны в Разлом уволокли и там до костей обглодали! – с яростью закончила она, стукнув ладонью по грудной пластине доспеха.

А затем сама обхватила сокола за талию, приподнялась на носочки и зарылась носом в меховой воротник его плаща.

– Ты зачем такими вещами шутишь? – сердито засопела она в теплую ямку между ключиц. – В следующий раз за подобные выходки закрою глаза на иерархию в званиях и тресну в лоб прямо перед подчиненными, будешь знать!

– А по существу ответ будет? – довольно оскалился Рагнар, будто вместо отборных ругательств в свой адрес он только что услышал признания в любви до гроба.

– Не могу, ты же лучше меня знаешь, – вздохнула Хельга, успокаиваясь. – Целительницам, принесшим военную присягу, запрещено выходить замуж.