Иона глядит на часы: десять-пятнадцать.

— Когда мне кажется, будто чего-нибудь боюсь, — я пою себе ту колыбельную. Время пришло, Сеймур. Пора.

Подняв оконное стекло, Иона выглядывает во двор. Кастелян Гарольд, командир замкового гарнизона, расхаживает по двору. Его легко заметить по богатому плащу с гербами.

— Сир Гарольд, будьте добры, зайдите ко мне. Возникли вопросы с провиантом.

— Да, миледи.

Он входит в донжон, за ним следует оруженосец. Скоро их шаги раздаются на лестнице: каблуки стучат по камню. Это нужно учесть.

— В чем вопрос, миледи? — вопрошает кастелян. Он усат, круглолиц, самодоволен, похож на кота.

— Взгляните, — Иона зовет его к столу. — Вот список припасов, которые выделены для дороги. Но мне думается, этого мало для сорока человек на три недели.

Она подает Гарольду листок. Кастелян близорук, он подносит бумагу к самым глазам.

— Миледи, вы ошиблись: это страница из какой-то книги…

— Да?.. Простите.

Она бьет его ножом в горло, прямо сквозь страницу. Прижимает бумагу к ране, чтобы не испачкаться кровью. В тот же миг Сеймур хватает оруженосца, резким движением сворачивает шею, слышится хруст. Десять — двадцать.

Большая часть северян уже построилась во дворе. Две колонны лошадей, возле них спешенные кайры и греи, вокруг пехотинцы Шейланда. Недостает дюжины северян: восьмеро еще не вернулись с провиантом, четверо только что зашли в конюшню за своими лошадьми.

Иона скидывает туфли, босиком выходит на лестницу. Разбрасывает по полу платья, сорочки, корсеты. Обливает маслом и тряпье, и драпировку на стенах. Плещет на ступени, ведущие вверх, к покоям мужа. Она движется мягко, тихо, стражники этажом выше не слышат ни звука.

Иона кивает Сеймуру, он выходит на цыпочках, с горящей лампой в руке. Вдвоем осторожно спускаются, разливая остатки масла. Со второго этажа бросают лампу вверх, на ступени. Вмиг лестница вспыхивает, пламя хлопает, как крылья птицы.

Они бегут вниз, проскакивают прихожую, вылетают на крыльцо. Удивленные взгляды часовых…

— Спасите графа! Пожар! Донжон горит!

Огонь уже бьется изнутри о стекла. Копейщики в ужасе кидаются к донжону, растерянно толпятся у входа. Внутри полыхает, не шагнешь.

Капитан Леус, правая рука кастеляна, кричит поспешные приказы:

— Первая дюжина — к колодцу! Вторая дюжина — цепью, передавать ведра! Третья…

Солдаты приходят в движение, упорядоченные приказом. Слуги спешат им на помощь. Кайры стоят двумя ровными колоннами, держа коней. Десять — двадцать восемь. Граф заблокирован пожаром и не может выйти к войскам. Кастелян мертв. Кто остался из командования?..

Иона подходит к Леусу:

— Капитан, нужна ли помощь? Мои люди могли бы…

— Нет, сами справимся. Скажите, где кастелян?

— Он пошел к графу, теперь отрезан огнем! Спасите их!

Донжон сияет кровавым светом. Горит библиотека, гостевые и кастелянские покои, спальня Ионы. Но на четвертый этаж огонь не добрался. Леус частит, спеша успокоить миледи:

— Там каменная лестница. И много стражи. Они не пустят огонь на четвертый.

— Спасите их, умоляю! Бедный Виттор!..

Она цепляется за руки Леуса, буквально повисает на нем. Разряд искры не слышен в хаосе звуков. Капитан просто вздрагивает и оседает на камни. Лишь один адъютант видит это:

— Капитан, что с ва…

Кинжал Сеймура входит ему под челюсть. Тело мгновенно обмякает, Сеймур спокойно кладет его наземь.

Башенные часы производят удар. Десять — тридцать.

* * *

— Пожар! Ваша милость, пожар!

Телохранители графа распахивают дверь, за порогом стражник с дикими глазами.

— Огонь в покоях миледи! Поднимается к нам!

Граф Шейланд, Гарри, Джо хватаются с мест.

— Что с Ионой?

— Милорд, лестница сильно пылает, вниз не пробиться!

— Так тушите, черти! В моей спальне кран, у Мартина — тоже. Набирайте воду, лейте! Мартина — сюда!

— Так точно, милорд.

Гарри кидается к двери:

— Я помогу тушить.

Граф:

— Сами справятся. Ты иди в мою спальню, там окна во двор. Посмотри, что творится.

Гарри бежит через площадку, виляя между стражниками. Джо следом за ним.

Лестница пышет жаром. Стражники лупят огонь собственными куртками, кто-то плещет водой. Воды мало: в кранах плохой напор, да и ведер нет, одни горшки. Но спасает камень: огонь ползет лишь по материи на стенах, не трогая ни пол, ни потолок.

— Сдирайте драпировку! — орет офицер.

Солдаты вспарывают ножами материю, срывают со стен, отшвыривают от огня. Какой-то лоскут успел загореться — его топчут. Огонь стоит на лестнице, отрезанный голым камнем от четвертого этажа.

Гарри и Джо — в графской спальне. Распахивают ставни, смотрят.

Внизу то, что и должно: метание, бег, топоры, ведра. Северяне невозмутимы, будто им нет дела. Остальные кружатся вихрем, даже лучники сбегают со стен.

— Когда-то я затеял пожар, — роняет Джо. — Устроил хаос, чтобы спасти Аланис из плена.

— Думаешь, нарочно?!

Тут они оба замечают Иону. Северянка говорит что-то капитану, прямо в самое ухо… И вдруг капитан падает, а затем и адъютант. Сеймур выдергивает нож из его шеи!

— Измена!.. — вопит Гарри. — Милорд, ваша жена…

Тогда часы бьют половину.

Из распахнутых ворот конюшни вылетает четверка всадников. Всего четверка — но в полной броне. Тяжелая ударная кавалерия скачет прямиком сквозь все. Солдаты с ведрами, солдаты с копьями, слуги — под копыта. Лошади сметают их с легкостью, даже набирают ход. Люди разлетаются, как щепки.

— Святые боги!

У открытых ворот замка всадники разворачиваются и мчат обратно, на сей раз по флангам, вдоль стен, топча тех, кто отскочил. Солдаты Шейланда поднимают копья, строятся в куски шеренг, готовят оборону. Северяне, собранные среди двора, отчего-то не атакуют. Послушные приказу Ионы, они стоят без движения, ждут, подняв щиты. Джо знает: это — очень плохо. Кроме кавалерии, будет еще один сюрприз. Сейчас!..

Огненный шар, перемахнув через крышу донжона, падает во двор. Озеро пламени расплескивается в центре, задев северян, но куда больше — копейщиков.

— Что это?.. — кричит Гарри.

— Катапульта! Волки взяли смоляную башню! Но им нужно время, чтобы перезарядить…

Нет, не нужно! Они просто швыряют бочонки со смолой вниз, во двор. Одни катятся к центру, вспыхивают, коснувшись озера. Другие лопаются от удара о землю, смола течет. С башни туда летит факел. Огонь поднимается стеной, расчертив двор.