необходимые вещи, существует естественное стремление к постижению механизмов их действия и выведение закономерностей, которым они подчиняются. В рамках «культуры по-культурологически» это сделать невозможно, так как она является невоспринимаемым, непостигаемым и неопределяемым фантомом. В своё время выяснилось, что души нет, но психология осталась, так как в человеке есть высшая нервная система. Когда окончательно станет ясно, что этой неуловимой культуры на самом деле нет, что тогда станет с культурологией, ведь органа, который останется вместо культуры, нет!

Но правила игры, установленные в культурологии удобны тем, что позволяют про эту безразмерную «культуру» сочинять всё, что угодно, а культурологию возводить в ранг междисциплинарного знания или даже метанауки. Культуролог уверен, что во всей науке главный он, потому что без культуры шага ступить невозможно. Л. Уайт искренне считал, что открытие культуры со временем станет в один ряд с созданием гелиоцентрической системы Коперником или открытием клеточной основы всех форм жизни. Культуре приписываются функции адаптации, коммуникации, интеграции, выработки и передачи информации, но все эти функции присутствуют и в деятельности животных, тогда, спрашивается, при чём тут культура? Поневоле согласишься с мыслью Хейзинги о решающей роли глупости в формировании представлений о культуре. Культура, мало того, что «является ключом к пониманию человека и общества», для неё нашли ещё более важную функцию: «Культура определяет состояние Земного шара в настоящий момент» Кто из мэтров это сказал, не помню, но сказано сильно.

Вследствие невероятной многочисленности культур, каждая из них существует в узком кругу «специалистов по данному представлению», который в пределе может состоять из одного автора попавшегося вам на глаза определения. Каждый из этих авторов отказывается признать «культуру», существующую в воображении его оппонента. Здравомыслящему уму непонятно, как идея о том, что наш мир поделен на бесконечное множество культур и субкультур, которые якобы что-то объясняют, стала основанием целой области знаний. Первое, что сразу же бросается в глаза, — эта модель «не объясняет» разрушение. Но культурология элементарно справляется с этой задачей, вводя ряд культур, подобных культуре войны. Раз это культурно, воюй, сколько душа пожелает, но только не говори, что это разрушение. Таким же образом уже появилась культура ненависти, но если на том основании, что кто то ненавидит кого то, существует «культура ненависти», то тем более должна существовать культура глупости, а вместе с ней и культуры тупости, лени, разгильдяйства, безответственности и хамства. Ведь эти явления более распространены, чем ненависть. Они повседневны и повсеместны. Просто диву даёшься, почему до сих пор не нашлось культурологов, на которых бы снизошло откровение о существовании этих культур. Не успевают! Но вот «культура отмены» появилась. Звучит зловеще. Вот сейчас возьмут и тебя отменят! Хотя в сравнении с тем, как «отменяли» большевики, отмена, возникшая сегодня на Западе скорее похожа на игру в бирюльки. Те отменяли целыми классами: дворян, крестьян, священников, гнилую интеллигенцию. Они могли в порядке отмены в землю живьём закопать, в баржах затопить, ну а если повезёт, в лагеря отправить гнить на десять лет. Но так как они были не очень сведущими в культурологии, называлось это у них борьбой с «врагами народа». И вот те на, оказывается, это культура!

Как результат всеядности культурологов, размножение «культур» приобрело характер пандемии. Вот по телевизору рекламируется «культура здорового образа жизни». Но люди зачастую ведут нездоровый образ жизни (включающий в себя курение, алкоголизм, неправильное питание и пр.). Что же это, как ни «культура нездорового образа жизни», одна из культур, без которых невозможно помыслить нашу жизнь. А ещё без культуры невежества, равнодушия, безразличия, бездеятельности, убожества, мошенничества, воровства, подлости, предательства. Как же всё таки разнообразна наша жизнь, включающая в себя столько пока ещё не известных культур. И как сложен труд культуролога, которому все их надо открыть и объявить об их существовании миру.

Раковый процесс размножения фикций продолжается, и далее девальвация культуры усугубляется её разменом на множество локальных, отраслевых, специализированных разновидностей — «каждому по культуре!». Скверно то, что в этой тенденции уравнивания всего со всем, как разновидностей культуры, скрыт значительный разрушительный потенциал. Новые Смердяковы резонно смогут заключить: «Если всё культура, значит всё позволено!» И нечего стыдиться, не к чему и незачем стремиться. Ведь всё, что бы ты ни сделал, объясняется и оправдывается особенностями твоей суб-, локальной или какой-либо другой из множества разновидностей «культур».

У студента зародыш понимания культуры как чего то безусловно позитивного, взращённый в нём в семье и школе, после ознакомления с курсом культурологии, сменяется недоумением оттого, что это не такое уж и позитивное столь невнятно и непонятно. Инъекция культурологии вместо создания иммунитета против разгильдяйства, безответственности и низменности приводит к образованию в голове студента какой-то каши из культур, где все культуры хороши, все культуры нужны. И в сознание студента поселяется смута. Теперь он перестал понимать, к чему все эти достижения, о необходимости которых ему где-то что-то порой доводилось услышать, если всё и без достижений — культура. Ну а уж если наблевал, то этим вообще не стоит заморачиваться! Это молодёжная нарко-алкогольная субкультура. И никто не запрещает подрасти и перейти в другую субкультуру, например коррупционеров и казнокрадов. Она у нас на удивление хорошо укомплектована, но культурному-то человечку там место всегда найдётся. Вот таким образом культура, которая раньше возвышала, сменяется в головах подрастающего поколения «культурой», которая разлагает.

По видимому, чтобы избежать уравнивания в сознании людей «культур» хороших и плохих, А. Асмолов построил теорию, в которой «культура достоинства» противопоставляется «культуре полезности». Действующие в рамках последней ориентированы на адаптацию, безопасность и выгоду, что ведёт к уменьшению разнообразия и стагнации в системе. Этим деятелям поступки достойных, ориентирующихся на более высокие ценности, постоянно ищущих наилучшие варианты, представляются иррациональными. Понятно, что первые — это деятели ур. 1, вторые — ур. 4 ÷ 6, при этом полностью отсутствуют все «суб-» со знаком «минус». То есть по сути речь идёт о деятельности на различных уровнях, а при чём здесь культура?

Конечно, надо самым решительным образом остановить процесс превращения негатива в культуры. Подлинная культура — это культ совершенства, одной из форм которого является прекрасное. Культура — это деятельность, сутью которой является культивирование Высоты. Если социология правильно поняла, что причина многого происходящего в разности групп людей, но ошиблась в выборе этих групп, то культурология свела на нет вертикальную разность, тем самым упразднив Высоту. Этим она совершила преступление против человечества. Процесс образования всё новых «культур» стал одним из самых распространённых приёмов разрушения Высоты. Так культурологи мостят дорогу в бездну бескультурья. А одна из самых пагубных культур,