Мы с Блейком впервые заключили перемирие. И мы одни.

Таковы факты.

Мы одни в Грин-Манор, где нет больше ни одной человеческой души. Только мы двое и буря, которая заставила нас остаться здесь.

Обнаружив в прихожей телефон Блейка, я направилась в его комнату. Как он и говорил, под его кроватью находилась серая коробка, с которой я как можно скорее вернулась в гостиную и поставила ее на диван. Он не должен думать, что я задержалась в его комнате дольше необходимого.

– Ты заглянула внутрь? – спросил меня Блейк.

– Нет, я этого не делала. Твоя паранойя начинает меня по-настоящему нервировать.

Вместо того чтобы ответить мне что-нибудь, он только улыбнулся. Это была улыбка обезоруживающего сорта, которой нечего было противопоставить. Улыбка, которая одним щелчком пальцев разрушала все защитные барьеры, и о которой стоит предупреждать маленьких девочек уже в книгах сказок. Быстро усевшись обратно в удобное кресло, я продолжила чтение своей книги. Может быть, теперь мне удастся немного больше вникнуть в содержание.

Но потом я все же покосилась на путеводители, которые Блейк вытащил из коробки и которые, по-видимому, описывали Аляску, Южную Америку и Новую Зеландию.

– Ты хотел отправиться в кругосветное путешествие, не так ли? – спросила я, чувствуя, что Блейк потихоньку оттаивает. Подбородком я указала на серую коробку. – Это была твоя коробка для подготовки?

Он кивнул и поднял вверх два путеводителя.

– В маршруте я еще не был полностью уверен. Знал только, что мне очень хочется в Новую Зеландию, Южную Америку и на Аляску.

Я вспомнила, что Блейк и Престон планировали совместное кругосветное путешествие. С тем, как вели себя браться сейчас, такое было сложно представить.

– И что именно ты задумал? Хотел исследовать мир с рюкзаком за плечами и просто спать в палатке?

– Что-то вроде того. Но в некоторых местах, вероятно, не так удобно разбивать лагерь.

– Ты имеешь в виду, например, на Аляске? С… – я помедлила.

Блейк выжидающе посмотрел на меня.

– С медведями? – завершил он мою фразу.

– С муравьями, – поправила я его.

– Очень смешно, Джун. Каждая шутка имеет свой срок годности.

– Однако я по-прежнему нахожу это очень забавным. – Блейк ничего не ответил, но я могла прочесть по его лицу, что ему не так уж и не смешно, как он притворялся.

Он бегло просмотрел один листок и отложил его в сторону. При этом один из путеводителей соскользнул с дивана, и Блейк попытался его поднять, о чем тут же горько пожалел. Измученное выражение на его лице говорило о многом.

– Таблетки. Ты должен принять свои таблетки, мистер Бофорт, – сказала я.

Он решительно покачал головой.

– Они мне не нужны, мисс Мэнсфилд.

– Ты чертовски упрямый, – пробормотала я, снова подумав о нашем дедушке.

– Кто бы говорил, Джун.

Мне нравилось, как Блейк произносил мое имя. Из его уст оно звучало как-будто лучше. Я подтянула ноги к себе, предпочитая поскорее сменить тему. Обсуждать свое упрямство мне сейчас совершенно не хотелось, как и говорить о нашем дедушке.

– Ты когда-нибудь был в Германии?

– Да, с Престоном и моими родителями. Прошло уже несколько лет с тех пор.

– Почему же вы не навестили нас?

– Потому что отношения между твоим отцом и моей матерью были не особенно хорошими. Ты знаешь, они действительно не были особо близки.

– Потому что отец ей не поверил. – В пещере контрабандистов я рассказала ему и Престону о письме, которое нашла в библиотеке. Письмо, которое тетя Катарина так и не отправила моему отцу. Спустя несколько лет она умерла. Меня все еще занимала мысль о том, имела ли ее смерть какое-то отношение к ее способностям, но непонятное чувство удержало меня от того, чтобы поговорить об этом с Блейком, как и о том человеке, которого она любила до дяди Эдгара.

– Так ты рассказала отцу о своих способностях? – спросил в этот момент Блейк.

Меня удивило, что он хочет обсудить это со мной, но я решила не размышлять слишком много об этом.

– Нет, я не хочу, чтобы он еще и меня считал сумасшедшей.

– Но ты рассказала Лили.

– Это другое.

Блейк провел рукой по темным волосам.

– Ясно.

Его голос звучал холодно, и я внутренне согласилась с ним, что обсуждать это дальше действительно нехорошо. Скорее всего, Блейк будет вечно упрекать меня из-за ситуации с Лили. Я знала, что могу доверять другим, но для Блейка это было чертовски тяжело. Всегда ли так было? В детстве Блейк не казался мне таким замкнутым.

– Мне жаль, что мой отец не хотел общаться с твоей матерью, – сказала я наконец. Может быть, у моего отца были проблемы с тем, что тетя Катарина была любимым ребенком моего деда и к тому же еще обладала особым даром? – До определенного момента я могу его понять. В конце концов, все это довольно странно. Но все равно ему не следовало сжигать за собой все мосты.

– Не следовало, – заметил Блейк, не глядя на меня. Снаружи снова загрохотал гром, и свет несколько раз моргнул, прежде чем снова стабилизироваться. – Нам повезло, что свет не отключился.

– Пока да, – сказала я, не имея ни малейшего желания представлять себе, каково быть в Грин-Манор совсем без электричества. – Почему же мой отец так поступал? Почему он должен был сжечь мосты?

Блейк повернул ко мне свое лицо.

– Ты здесь, Джун.

Я пожала плечами, подумав о дискуссиях, которые вели мы с отцом.

– Потому что он не мог этому помешать.

– Ты действительно в это веришь? Если бы он не хотел, чтобы ты приезжала, то нашел бы средства и способы, не так ли?

Некоторое время я молчала. Я никогда не рассматривала это под таким углом. Конечно, папа мог позвонить дяде Эдгару и попросить его не принимать меня.

– Не знаю, – призналась я и внезапно спросила себя, каково это было для моего отца навсегда отвернуться от Англии. – После того как папа уехал в Германию, он посетил Корнуолл всего два раза, каждый раз из-за похорон. Иначе он, по-видимому, никогда бы не вернулся сюда. Должно быть, странно покидать свою родину навсегда.

– Пожалуй, можно сменить место, но проблема останется с тобой, – задумчиво сказал Блейк.

Я улыбнулась, потому что в этой фразе было столько правды. Джаспер мысленно преследовал меня до самого Корнуолла, и даже если бы я сейчас вернулась во Франкфурт, проклятие и все открытые вопросы, связанные с ним, не исчезли бы, а все равно сидели бы у меня в голове.

– Несмотря на это, смена мест иногда полезна, – сказала я, потянувшись, перед тем как встать. – Именно поэтому я сейчас пойду на кухню и разморожу пирожки Бетти, – усмехнулась я. – Может быть, даже подмешаю туда твои лекарства.