– Дела нынче обстоят неважные, – с искренней заботой в голосе ответил он Гэндальфу.

– Что такое?

– Возобновилась древняя война. Уже несколько столетий мы жили спокойно, но месяц назад на наш берег снова стали нападать иссури.

– Дикий Народ? – уточнил Гэндальф.

– Да, ночные убийцы. Мы называем их так, потому что они нападают только ночью. Быстро и стремительно. Действуют до рассвета. И тут же исчезают. И за все это время ни кому из наших не удалось еще убить ни одного врага. Он невидим, неслышим и неуловим.

– Где они живут? В горных пещерах?

– В том-то и дело, что нет. Если бы они жили в горах, мы бы их выследили и уничтожили. Леса наши тоже маленькие и жидкие, в них нельзя спрятаться. Они приходят из неоткуда.

– Из неоткуда? – Гэндальф в удивлении поднял брови. – Разве так бывает?

– В это трудно поверить. Но это так!

– Какое у них оружие?

– У них нет никакого оружия, кроме рук. Они невероятно сильные и ловкие. При нападении они или перегрызают противнику горло, душат или ломают шейные позвонки. Мы потеряли уже двадцать шесть эльфов. И все погибли самым предательским образом.

Слушая его, Гэндальф хмурился все больше и больше.

– А вы зачем пожаловали в наши забытые края? – окончив свой рассказ, спросил эльф.

– Мы ищем Зачарованные острова, – ответил маг. – Темные эльфы что-нибудь слыхали о них?

– Конечно, – пожал плечами Итиладун. – Они в море.

Гэндальф хмыкнул:

– Ответ достойный эльфа!

Итиладун не обратил на недовольство мага внимания и продолжил:

– Они в море, но увидеть их можно только во время утреннего тумана с башни Вернидор, что стоит на горе Ардагард. Во всяком случае, так говорится в старинных песнях.

– Очень хорошо, – обрадовался Гэндальф. – Вот уж не думал, что все так просто. Где эта гора?

– Она перед вами. Но ты зря думаешь, что так просто взобраться на вершину Ардагарда.

– Что, она такая высокая и неприступная?

– Нет, она не такая уж и высокая, и неприступной ее тоже назвать нельзя. И тем не менее на нее никто не восходит.

– Почему?

– Потому что еще никто с нее не вернулся. Там в темной башне обитает зло. Оно не трогает нас, и мы не связываемся с ним. И вам я не советую тревожить старые развалины. По нашим преданиям, Вернидор когда-то был одной из окраинных дозорных башен Тангородрима, крепости Моргота. Не ходите туда! Древние руины поглотят вас.

– Это мы еще посмотрим, кто кого поглотит! – воскликнул Гэндальф. – Эй, Торонгил! Подойди сюда!

Торонгил подбежал к Гэндальфу.

– Придется сделать здесь стоянку, – сказал ему маг. – И собери мне дюжину добровольцев. Мы поднимемся на эту гору.

– Я пойду с тобой, Гэндальф! – воскликнул Бильбо, который все это время крутился поблизости, и его ушки внимательно прислушивались к разговору.

Гэндальф удивленно глянул на хоббита:

– Вот как? А ты не боишься, что там наверху нас будут ждать ужасные приключения?

– Все может быть, – ответил Бильбо. – Но одно я знаю точно, я должен быть там, где ты. Это самое безопасное место для хоббита. А то, сдается мне, что ты уйдешь, а настоящие приключения начнутся здесь. Так что будь добр, не спорь со мной.

– Поступай, как знаешь!

– И нас тоже возьмите на эту гору, – попросили Балин и Двалин.

– Без гномов на горе и вовсе делать нечего, – махнул рукой Гэндальф. – За главного здесь остается Торонгил.

– Я бы тоже хотел пойти с тобой, – угрюмо сказал Торонгил.

– Эстель! – обнял его за плечи маг. – Ты нужен больше здесь. Пойми это!

– Я понимаю! И все же я пойду с тобой. Сердце подсказывает мне, что я должен это сделать. И пусть будет так. А вместо меня здесь останется Феномир. Он опытный воин и хороший командир. Я доверяю ему так же, как и себе.

– Что ж, – согласился Гэндальф. – Ты волен поступать, как тебе подсказывает твое сердце. Лишь бы нам не пожалеть об этом.

Во время всех этих разговоров Итиладун удивленно смотрел на Гэндальфа и его спутников.

– Вы, в самом деле, решили пойти на Ардагард? – спросил он, наконец.

Гэндальф кивнул.

– Но это безумие!

– Никто еще не мог обвинить меня в благоразумии, – усмехнулся Гэндальф. – В таких делах благоразумие не всегда помогает сделать правильный выбор. Так что я тоже, как и Торонгил, больше полагаюсь на свое сердце, нежели на разум. А сердце шепчет мне, что мы должны подняться и посмотреть, что к чему.

– Но, там всего одна тропа, а вы не знаете к ней дороги!

– Ты нам ее объяснишь.

Эльф некоторое время молча размышлял, потом посмотрел на своих товарищей, словно испрашивая у них совета. Эльфы смотрели на него и тоже молчали. Потом они что-то негромко сказали друг другу на своем языке, которого не знал даже Гэндальф. Итиладун снова повернулся к гондорцам.

– Я дам вам провожатого, – сказал он. – Если бы мы не должны были охранять побережье, то все бы пошли с вами. Но так пойдет только один.

– Этого более чем достаточно, Итиладун, – ответил Гэндальф. – От своего имени и от имени моих товарищей я благодарен тебе.

– С вами пойдет Ольве.

Один из темных эльфов, самый молодой на вид и самый высокий, вышел вперед и поклонился Гэндальфу. Маг поклонился эльфу. Больше они не обмолвились ни словом. Да, темные эльфы оказались очень необычным народом, особенно по сравнению со всеми остальными эльфами, которых знал и видел на своем веку хоббит Бильбо.

Вечером пополнение запасов питьевой воды завершились. Но корабли остались на якоре, а большинство гондорцев высадились с них на берег. На борту остались только экипажи кораблей. Все уже знали, что Гэндальф собрался взойти на Ардагард и посетить развалины древней башни. Эта весть очень всех взволновала, и среди витязей даже разгорелся спор, кому идти с магом. Никто не хотел признать себя трусом и спасовать перед неизвестной опасностью. Так что пришлось кинуть жребий, от участия в котором были избавлены хоббит, гномы и Феномир, которого Торонгил назначил командиром лагеря. Выход из лагеря был назначен на утро.

Эльфы оглядели импровизированный людской лагерь, посоветовали быть бдительными, особенно ночью, и удалились. С гондорцами остался только Ольве.

А ночью на лагерь было совершено нападение. Оно было неожиданным и стремительным. В одной из палаток, которых было всего три, вдруг раздался шум, звон вынимаемого оружия, крики, топот ног, а затем вопли и стоны. Сбежавшиеся на шум гондорцы увидели, что палатка сбита, под ней кто-то крутится, а по земле течет кровь. Торонгил стремительно разрезал плотную ткань, и помог тем, кто под ней запутался, вылезти. Трое гондорцев с бледными лицами встали на ноги, двое так и остались лежать. Их осветили факелами и ахнули. У одного была оторвана голова, словно на него напал медведь, другой держался за живот, в котором была здоровенная рана, словно нанесенная топором. Он окинул всех потухшим взглядом и умер.