Действительно, пока они говорили это, иссури преодолели уже половину горы.

– К бою! – закричал Торонгил и выхватил меч.

– К бою! – закричали гондорцы, вставая плечо к плечу.

– Давненько я не баловался топором, – удовлетворенно заметил Балин, вставая перед Бильбо.

Хоббит тоже выхватил кинжал:

– Эй, гномы, полегче! Я ведь тоже кое-чего стою.

Как только он это сказал, первые воины врага достигли гондорцев. Их даже трудно было рассмотреть, так быстро они двигались. Словно звери, совершали они длинные и высокие прыжки. И все же это были люди – голые, лохматые и безобразные, покрытые с ног до головы мокрой блестящей грязью, с острыми, как у кошек ушами. Сначала они бежали молча, но когда приблизились к людям, то громко завизжали, и крики их были похожи на ночные кошачьи вопли. И с этими криками они и совершили нападение. Их встретили стрелами, но только один дикарь упал сраженный стрелой. Его пристрелил Ольве. Остальные стрелы улетели в пустоту. Там, куда они были нацелены, уже никого не было.

Затем начался бой. Такой ярости и жестокости Бильбо никогда не видел. У дикарей действительно не было оружия. Они сами были оружие. Двигаясь на четвереньках, они вдруг внезапно прыгали, и оказывались верхом на противнике, который не успевал даже совершить первый удар. После чего, руками обхватывали ему голову и сворачивали ее на сторону. Два гондорца так и погибли в первые же секунды боя. Остальные тут же убили виновников их смерти и встретили мечами новых противников.

Дальше все произошло очень быстро. Бильбо ничего не успел понять, как бой уже кончился. Исход дела решил Гэндальф. Он поднял перед собой посох, взял его в обе руки, и стал крутить его, подобно мельнице. Посох вспыхнул синим светом, и превратился в сверкающий круг. Затем из круга вдруг вырвалось несколько десятков молний. Некоторые молнии с шипением ворвались в землю под ногами мага, зато остальные полетели в дикарей. Дикие крики пронзили поле боя, потому что пламя объяло врагов, и они побежали, так и охваченные им. Гондорцы бросились, было преследовать их, но Гэндальф остановил их.

– К башне! – закричал он. – На вершину!

И все вспомнили, какова их главная цель.

Однако, когда они повернулись к вершине, то увидели катящиеся на них огромные круглые валуны. Откуда они только взялись? Ведь там не было ничего подобного. Но валуны были, и катились прямо на отважных путешественников, грозя передавить их всех до единого.

– Ложись! – закричал Гэндальф. – Ложитесь и закрывайтесь щитами!

Ничего другого не оставалось делать. Все поспешили исполнить приказание мага. Гондорцы легли и прижались прямо к покатому склону и накрылись щитами. У Бильбо не было щита, и его накрыл Торонгил. И не только накрыл щитом, а еще и заслонил своим телом.

Только Гэндальф не последовал примеру товарищей. Он остался стоять. Но когда камни достигли его, то ни один из них даже не задел его. Остальных они лишь слегка задели. Вовремя Гэндальф дал команду. Сделай они это на секунду позже, и их бы снесло с тропы. А так, чуть ударило по спине. Гондорским богатырям не привыкать сносить такие удары.

– Встаем и идем дальше! – снова скомандовал Гэндальф. – И давайте поторопимся, друзья.

И отряд поспешил дальше. Все ближе и ближе была к ним вершина и стоящий на ней Вернидор. Словно кривой драконий зуб, взирал он вниз с надменностью злодея и готовил новые препятствия для незваных гостей.

– Нет, ты не испугаешь и не прогонишь нас! – опять громовым голосом закричал Гэндальф. – Мы доберемся до тебя, и отнимем твою тайну!

Грохот и вспышка красной молнии над башней Вернидор были ему ответом. Темный силуэт зловещим пятном выделялся на фоне багрового неба.

И вот, наконец, тропа вывела гондорцев на широкое овальное плато, которое плавно уходило вверх. На самом верхнем и дальнем его краю со стороны моря возвышалась кривая и уродливая башня. Она наполовину развалилась и осыпалась, но все же представляла собой внушительное и в то же время неприглядное зрелище. Отряд устремился к башне.

Была уже непроглядная ночь. Силы смельчаков были почти на исходе, но никто не собирался отдыхать. С каждым шагом гондорцы, ведомые Гэндальфом, приближались к башне. И вот настал момент, когда они приблизились к ней вплотную. Башня была не очень высокая футов сто. В ее стенах не было ни одного окна, а внизу всего лишь одна высокая железная дверь. И эта дверь сейчас пылала ярким оранжевым огнем, а в центре ее пылала чернотой руническая монограма.

– Вот мы и добрались до нашей цели, – заметил Двалин. – Только, как я посмотрю, нам не очень рады и не собираются пригласить на чай. Помните, ребята, как мы также застряли на Одинокой горе? Нам тогда очень пригодился твой талант взломщика, Бильбо Бэггинс. Может, и сейчас вспомнишь свое прежнее ремесло?

Бильбо посмотрел на дверь и махнул рукой:

– А, ерунда! Ведь с нами Гэндальф, и он ее с легкостью откроет. Так что я тут бесполезен. К тому же тогда у нас было время, а сейчас у нас, его нет.

– Что, правда, то, правда, – согласились гномы и опасливо оглянулись.

Позади была тьма, от которой не приходилось ждать ничего хорошего. Но Гэндальф уже подошел к двери, ведущей в башню, махал посохом и читал разные известные ему открывающие заклинания. Видно было, что он торопится, хотя, как известно торопиться во время колдовства очень опасно. Но тьма за спиной давила все сильнее и яростнее. В ней так все и клокотало. Все чувствовали, что кто-то на них собирается напасть и копит для этого силы. Гондорцы стояли плотным кольцом, готовые дать отпор кому угодно. Они вглядывались в беспроглядный мрак и ждали. Вперед с факелом вышел Торонгил и попытался просветить тьму, но свет факела был тут же поглощен ею, и людям так и не удалось рассмотреть, что есть там во тьме.

Бильбо был рядом с гномами. К Гэндальфу в данный момент, он подходить боялся. К тому же рядом был еще и Ольве с натянутым луком. Сам хоббит не выпускал из рук кинжала. И еще ему вдруг нестерпимо захотелось надеть кольцо и сделаться невидимым. Он сунул левую руку в карман и нащупал заветную вещицу пальцами. Указательный палец так и норовил вдеться в кольцо. Но все же Бильбо удержал свое желание, потому что ему вдруг пришло в голову, что его исчезновение может всех напугать или удивить, и это испортит все дело. А портить дело Бильбо не хотелось.

– Гитама, отомо, тир сильварен! – громко выкрикивал Гэндальф, водя своим жезлом по черной руне ворот. Руна стиралась, но потом появлялась вновь, и дверь оставалась закрытой. – Тир сильварен!

– Быстрее, Гэндальф! – шептал Бильбо. – Быстрее! Время уходит!

– Тир сильварен! – опять закричал Гэндальф и стукнул концом жезла в центр черной руны. – Силь оровен!

И жезл мага вошел в дверь, как раскаленный нож входит в сливочное масло. Гэндальф схватил его двумя руками, напрягся и потянул на себя. Железная дверь вдруг пылающей расплавленной массой полилась к его ногам. Маг отступил на шаг, но расплавленный металл продолжал наступать на него. Тогда он стукнул перед собой посохом, и земля с ужасающим грохотом треснула перед ним. Расплавленный металл, который только что был непроходимой преградой, как вода пролился золотым ручьем в образовавшуюся трещину и исчез в темной глубине. Из трещины вырвались клубы шипящего пара. В ту же секунду Гэндальф совершил прыжок и перелетел через трещину и ворвался внутрь башни.